Фантастика 2009. Выпуск 1 - [52]

– Долго рассказывать, жарко... – уклонился от ответа Эксперт. – Поищем лучше какое-нибудь помещение с телефоном или пункт связи. Переоделись бы вы в цивильное, святой отец, сваритесь же в вашей хламиде. – Эксперт покосился на Священника.

– Я должен явиться к заблудшему как посланец церкви, а значит, в полном облачении, или, как принято у вас выражаться, по всей форме, – отозвался Священник.

– Вот когда найдем его, тогда и облачитесь. В городке никого нет, а у нас вы уж точно на грех не наведете.

Священник обиженно насупился, хотя Эксперт был прав. Жаль, что православная церковь не ввела полевую форму, как в армии.

Журналист вытащил мобильник, посмотрел на экран и вздохнул. – Экая глушь, однако! Ни одного сотового оператора! Прямо-таки настоящий затерянный мир социализма! Подходящее названьице для репортажа? И как же мы его отыщем, если в городке его нет, и мобильник не работает? Да ладно, нет сетки – попробуем на удочку. Эксперт наверняка что-нибудь придумает, на то он и Эксперт.

Журналист покопался в карманах и нацепил громадные темные очки типа «Макнамара». В шортах, из которых торчали мускулистые волосатые ноги, в белых носках, короткой куртке с множеством карманов и карманчиков, панаме он походил на американского туриста со старых карикатур из журнала «Крокодил». Сходство усугубляли башмаки на толстой подошве и кофр с аппаратурой на плече.

– Видели, как степь горит? – спросил Эксперт, аккуратно завинчивая колпачок фляжки. Фляжка была старого образца, алюминиевая, обтянутая выцветшим брезентом. Раритет.

– Ну, допустим, видели. – Журналист повернулся лицом к затянутому гарью горизонту. – Горит, ну и что? И гарью пахнет, кстати, аж мутит. Журналист нашел оправдание собственной тошноте и невнятному страху и совсем успокоился.

– А то, что она сама по себе в нескольких местах сразу не загорится. Он, наверное, там, в степи. Из городка бетонка километров на пятьсот в степь уходит. По сторонам склады, бункеры, пусковые площадки – чего только нет. Когда я здесь бывал, здесь не скучали, особенно в стрельбовые дни. Так что в степи он. Работает.

Неожиданно из степи донеслось тяжелое шипенье, перешедшее в надсадный вой, от которого заныли зубы и захотелось сощуриться. Потом что-то звонко и страшно грохнуло. В белесое полуденное небо, подтопленное дымами по краям, разбрасывая искры, словно агонизируя, взлетел ослепительный огненный сгусток. Прямо из воздуха на сгусток неотвратимо обрушилась тьма, словно проворная рука в черной перчатке схватила и погасила его, сжав кулак. Вой оборвался. В наступившей тишине было слышно, как что-то далеко и мягко ударилось о землю.

– А вот вам и доказательства, – сказал Эксперт.

Священник перекрестился.

2

Когда-то это было офицерское кафе. Здесь праздновали свадьбы, отмечали дни рождения, обмывали звездочки в небе и на погонах, приезды и отъезды, справляли поминки.

Офицерские жены приходили сюда демонстрировать новые платья и флиртовать с летчиками-транзитниками. В зеркальных, теперь покрытых пылью и кое-где треснувших стенах, отражались небритые физиономии командированных, коротавших бесконечные вечера за бутылкой вина, кокетливые наколки официанток, пьяные, радостные лица счастливцев, получивших назначение на Большую Землю, и дающих по этому поводу отвальную. Здесь старательно поддерживали иллюзию нормальной человеческой жизни, но получалось как-то наспех, несерьезно. Мешало какое-то неистребимое, можно сказать, «чемоданное» настроение, царившее в этом месте. Дух временности до сих пор чувствовался в пожелтевших фотографиях обнаженных красоток, налепленных над стойкой бара вперемешку с пивными наклейками и пустыми сигаретными пачками, пластмассовых чертенятах, свисающих с лампочками в зубах над столиками, надписи, нацарапанной на простенке, сообщавшей, что «Ляля дает форсаж».

«Ох уж эта пионерская порнография советских времен, – подумал Журналист. – Трогательная в своей невинности. Как-нибудь я об этом напишу».

Теперь здесь шуршал переносной кондиционер, стояли три надувных походных кровати, на столике под фотографией еще молодой Барбары Брыльска демонстрировал бирюзовое нёбо, разинув плоскую пасть, «Давид», довольно мощный ноутбук в военном исполнении. Журналисту тоже хотелось такой, и чтобы все завидовали.

Эксперт вытащил из кармана большую черную трубку, набил ее табаком и с явным удовольствием принялся неспешно раскуривать. Священник недовольно поморщился, но промолчал. Журналист что-то тихо говорил, поднеся к губам серебристую капельку беспроводного микрофона. Перед ним тоже был раскрыт ноутбук, очень плоский, со встроенной телекамерой, престижный, но все-таки купленный в магазине, а не изготовленный по спецзаказу, и это казалось несправедливым. В комиссии все равны... Впрочем, для репортерской работы годился и этот. Журналист запечатлел горящую степь, вертолет на заброшенной баскетбольной площадке, заросшие колючим кустарником улицы военного городка, но взлетевший в степное небо и сгинувший огненный сгусток не снял, растерялся, и теперь пытался личными впечатлениями хоть как-то компенсировать упущенные кадры. «Потом досниму и подмонтирую, – решил он. – Не в первый раз».