Фантастика 2009. Выпуск 1 - [172]

– Другого нет, – развела руками администраторша.

Я ничего не ответил. Радуюсь, что на Тае отыскался и такой. Я подал Арине руку, помогая спрыгнуть – в каре была отломана последняя ступенька.

Уже на борту я опустил ключ к кораблю эмиссаров в утилизатор. Без этого идентификатора попасть на катер не удастся. В обычное время отнять ключ у особиста невозможно – для этого пришлось бы его убить, но даже тогда не вышло бы попасть на корабль без дополнительной проверки. А теперь эмиссары застрянут на планете надолго. Чтобы вскрыть катер, избежав процедуры самоуничтожения, потребуются специалисты с Колыбели.

Когда в резонанс входят две части одного целого, они меняют мир. И меняются сами. У меня был шанс из миллиона встретить такую, чтобы сработали все струны души разом. И мне повезло. Арина кладёт голову с щекочущими лицо волосами мне на плечо.

– Твой вирус опасен? – озабоченно спрашивает девушка.

– Он влияет на меня, – признаюсь я. – Ты боишься?

– Нет, – тихо говорит девушка и целует меня в уголок губ.

Жаль, что наша любовь спровоцирована лишь вирусом. Я бы отдал всё, чтобы это оказалось не так. Я согласен жить в самом старом бараке на окраине далёкой колонии Рай с сероводородными гейзерами. Каждый день приходилось бы брать инструменты и идти в поле, сквозь источающие миазмы болота. На Рае неблагоприятный магнитный фон и практически вся техника отказывает. Чтобы выжить, приходится вручную разбивать камни, добывая ценный экспортный минерал. Но я согласен на всё, лишь бы наша с Ариной любовь оказалась настоящей. Увы. Чудес не бывает.

Над приборной доской светится небольшой объёмный экран, в нём кружится белоснежный Тай в зеленоватой дымке. Красиво. Но надо спешить.

– Выйти на трассу. Курс – Колыбель, – отдаю приказ машине.

Катер, давно подлежащий списанию, подчиняется и начинает дребезжать, попав в мощное магнитное поле. Тай, с блестящим кружком зеркала орб-станции, отодвигается вправо и медленно уменьшается. Корабль движется, используя энергию беспроводных передатчиков вдоль трассы. Как только синхронизация с энергобакенами завершится, вибрация прекратится.

– Я тебя люблю, – нежно говорю я Арине и прижимаю к себе. Счастье – это верить и любить. И ради этого можно совершить невозможное. Быть может, у нас есть шанс.

– Правда? – уточняет любимая.

Я не успеваю ответить, меня прерывает механический голос инкома:

– Входящая передача.

– Разрешить, – командую.

– Привет, Алекс, – раздаётся смутно знакомый голос. – Ты на орбите, а значит встреча с Ариной – хех – прошла успешно. Девочка была подобрана к твоему психопортрету так, чтобы любовь к ней смогла нарушить установки эмиссара. Арина и есть твой вирус. Ждём на Виррабе. Твой новый работодатель.

Я понимаю, что это был голос Рика. Капитана грузовиков, которого я убил сутки назад. Бывшего члена неведомой могущественной группировки.

– Пеленг! – кричу я.

– Орбитальный бакен аэм-пять. Самоуничтожился две секунды назад.

Я ошарашенно слушаю, как быстро бьётся моё сердце, и ему вторит сердце прижавшейся ко мне Арины. Чудо произошло. Оказывается, чудеса случаются. Осталось только за них заплатить.

In Memoriam

Рассказы, написанные в 2002 году, начинали задуманный Киром Булычевым цикл о «русской мисс Марпл». Найдены в архиве.

Кир Булычев Петух кричит с опозданием

Петух Громобой закричал как положено.

Шесть часов тридцать минут.

Баба Ксеня проснулась, прервав увлекательный сон про то, как она, молодая, бегает босиком по траве, свесила ноги с высокой кровати и поглядела на часы. Часы показывали семь часов двадцать одну минуту. Баба Ксения сказала часам: «Врешь». Потом пошла растапливать печку.

В окно она увидела, что проехал Степанов грузовик с бидонами молока. Это было странно, потому что Степанов грузовик проезжает позже.

Потом мимо забора прошла с корзинкой грибов Шура. Уже из леса. Быстро она сегодня управилась.

– Эй, – сказала баба Ксеня. – Вставай, Зоя, поднимайся, рабочий народ!

Жиличка Зоя не откликнулась.

Баба Ксеня отодвинула занавеску. Постель жилички была застелена. Ни Зои, ни фотоаппарата.

Баба Ксеня встревожилась и включила радио. Областная станция сказала, что время восемь часов одна минута, начинаем последние известия.

И даже тогда баба Ксеня не поверила. За три последних года петух Громобой ни разу не подвел старуху, ни разу не ошибся даже на пять минут. Может, ему, как и всякому живому созданию, хотелось иногда встать пораньше, особенно весной, огласить окрестности зычным криком, подпеть другим петухам в деревне. Но держал себя в руках, верная птица, ждал, пока время подойдет к половине седьмого, и только тогда открывал свой клюв и клокотал – можно сказать, ревел – на всю округу. Крик его перекрывал все прочие петушиные голоса, даже собаки замолкали. Он проносился над улицей, скатывался по пологому откосу к реке, несся над широкой полосой воды и, ослабев, но не иссякнув, тянулся над Заречьем, пока не угасал в густом лесу. Громобой был славным петухом, знаменитым на весь район.

Баба Ксеня стояла в растерянности и думала, что, наверное, Громобой захворал. Теперь, задним числом, она сообразила, что его крик был слабее, глуше прежнего и голос звучал надтреснуто. Где же он, болезный?