Фантастика 2009. Выпуск 1 - [151]

Эту версию я придумал только что. На самом деле я улетал с Калисто как специалист по подводным мотоциклам, и моя компания по причине невообразимой жадности перевозила меня на попутных грузовиках с тремя пересадками. Тай стал первой остановкой, и сейчас мне надо было ещё два дня дожидаться подходящего рейса.

Задание на планете-курорте было несложным. Я раскрыл местную неопытную банду и подверг её коррекции. Группа предприимчивых таможенников выпускала туристов с местной секс-экзотикой, типа ракушек-прилипал и пульсирующих полукамней-полурастений. Этот преступный нарыв не грозил ничем серьёзным, но имелся крохотный шанс, что года через два родится мощнейшая мафиозная сеть. Надо было перестраховаться. Ещё с утра, дыша стеклянным после ледяной ночи воздухом Тая, я надеялся на честно заработанный отдых. Облокачиваясь на поручень баржи, я расслабленно смотрел, как уменьшается причал космопорта и предвкушал неспешную прогулку по посёлку.

Постоянно держать себя на взводе не имело смысла уже несколько лет. Эмиссары действительно заставили уважать Кодекс мечтающие о независимости колонии и одуревшую от излишеств метрополию. Империя миновала кризисную полосу и сумела приструнить удиравшие от неё планеты. Правда, поселения подобные Таю, не представляли интереса даже для Службы Безопасности.

– Ты с орбиты? – поинтересовался я у Рика.

Собеседник покачал головой.

– Турист? – Я обругал себя, что не сразу догадался – незнакомец не местный. Только жители метрополии могли привыкнуть к эмиссарам.

– Перевозчик, – процедил Рик, – раз сотый на Тае.

В точку. Это объясняло и мозаичный шрам на виске и очки-трансформеры вместо лика. Капитаны подключают свою нервную систему к управляющим цепям корабля, и любая вживлённая электроника вносит помехи. А шрам вызван работой с некачественными сетками-интерфейсами, которые во время сложных манёвров могут сгореть прямо на голове.

– Что везёшь и по какому допуску? – машинально спросил я. Отставил пустой бокал с фиолетовой лужицей на донышке и взялся за второй.

– Если скажу, что принял партию натуральных углеводородов, разрежешь на месте? – Рик ехидно улыбнулся.

Я опомнился и восхитился собеседником. Он меня совершенно не опасался.

– Вряд ли. Тебе придётся выкинуть что-нибудь эдакое... – Я по-доброму усмехнулся, пытаясь сгладить ситуацию.

– И чтобы удостовериться в том, что я не соврал, ты меня посмотришь? – невозмутимо уточнил Рик, запихивая в себя конверт жирной пиццы.

Моё терпение иссякло. Здесь мы даём слабину, хотя и умение наше – тоже в этом. Умение, за которое нас действительно ненавидят. А вовсе не за то, что сноровисто режем шпагами. Наше умение – иметь силы быть слабым до последнего.

Даже двойная порция «вихря» не помогла стряхнуть напряжение, и я поднялся. В баре, кроме меня и Рика, из посетителей остался только биораннер. Он храпел, развалившись на стуле, а на бившейся на виске жилке проступал старый голубоватый шрам. Видимо, несколько лет назад посетил нелегальную клинику со списанным оборудованием. Но чего ещё ждать от заброшенного Тая? Левая рука нелегала свисала вдоль тела и клонила его в свою сторону. Рядом дежурил робот, готовый обездвижить нарушителя.

По-особенному цокнув языком, я вызвал на зрительные нервы интерфейс лика и выбрал режим психокоррекции. Вот это и есть моя основная работа. Я принудительно корректирую поведение. Я прилепил к виску ампутанта вибрирующую с особым ритмом монету. Охранителям теперь останется только записать штраф – задерживать преступника в тюрьме для прохождения добровольного курса коррекции не имеет смысла.

– Быстрой плазмы! – ответствовал я и быстро пошёл к выходу. После «вихря» находиться в пластиковой коробке бара стало совсем невыносимо.

– Прощайте, эмиссар, – выговорил бармен.

Рик догнал меня, когда я прошёл по дорожке из грубо спаянных камней три шага. Широкий пирс из метакарбона нависал над рекой, бешено атаковавшей берег волнами в рост человека. В лицо над безлюдным галечным пляжем летел колкий влажный ветер. Плюс два по Цельсию после обеда – это не минус тридцать пять ночью, но после жарких пляжей Калисто – жестокая насмешка. На том берегу, отдельно от всех поселений, стоял космодром. Река слишком широкая, и кроме серо-голубой смычки воды и неба ничего не видно.

– Извини, если обидел. Сам понимаешь, на этой планетке скука смертная. – Рик развёл руками, от него разило сыром и чесноком. Ему приходилось говорить громко, чтобы перекрывать шум прибоя. – А раскрывший себя эмиссар – прецедент.

– Ты на баржу? – не дождавшись ответа, спросил Рик и, прикрыв рот, рыгнул.

– Да.

Горло по-прежнему сводил спазм. Я только что убил двоих, а я ему – просто интересно. Прекрасно понимаю, от чего все колонисты с одинаковым презрением смотрят на толстокожую метрополию.

– Так ведь баржа нескоро будет. Может... симульнём? Здесь в двух шагах.

– Давай, – вдруг согласился я. Алкоголь быстро расщеплялся моим организмом, но я был ещё способен на эмоциональные поступки. Наслаждаться холодной красотой Тая уже всё равно не хотелось.

Посёлок обнимала пятикилометровая снежная гряда. Небольшие, максимум двухэтажные коттеджи фермеров начинались метрах в двухстах от нас. Домики недолго шли к подножью гор и растворялись в снежном покрове. Жилища окружали сверкающие на солнце цирки теплиц, в которых созревали запатентованные Таем местные овощи и фрукты.