Фантастика 2004. Выпуск 1 - [28]

– Ладно, Глебыч так Глебыч.

Станция постепенно заполнялась пассажирами, ожидающими поезда в сторону «Щелковской». Тот факт, что мимо Гениев Подземки все проходили словно мимо пустого места, Глебыча уже давно не удивлял.

– Ты действительно человек? - со странной интонацией спросил Костя.

Глебыч слегка удивился: а кем он еще может быть? Но все же решил, что просто не понимает какой нибудь важной мелочи и переспросил:

– В каком смысле?

– В прямом, - не меняя интонации ответил Костя. - В самом прямом. Кем ты был до того, как завладел визиткой?

– Журналистом, - пожал плечами Глебыч. - Я и сейчас журналист…

– То есть, - подытожил Костя, - обычным человеком?

– Ну, да…

– Невероятно, - покачал головой Костя. - Такого еще не случалось.

Наверное, Глебыч поглядел на собеседника так жалобно, что тот поверил. Поверил и стал объяснять:

– Мы не люди, Глебыч. Мы - духи. Духи метро, гении новой стихии. Духи, джинны, гении, элементали - люди придумали нам много названий.

Когда то мы властвовали лишь четырьмя природными стихиями - огнем, водой, воздухом и землей. Вы, люди, сумели создать новые стихии, такие, например, как метро, комбинаторные. Какая то часть духов стала осваивать их, в основном молодежь. Мы, Гении московской подземки, потомки этих первопроходцев.

Наверное, у Глебыча сделалось нехорошее лицо. Он был человеком сугубо рациональным, в летающие тарелочки, лох несское чудовище и прочий экзорцизм не верил ни грамма. Поэтому слова Кости не мог воспринять вот так с ходу. Невзирая на то, что сам умел проходить сквозь сомкнутые двери вагонов или перепрыгивать из вагона в вагон прямо на ходу.

– Тебе ли не верить… - усмехнулся Костя.

И взлетел. Просто и естественно взмыл под свод станции, а потом нырнул внутрь колонны. Несколько секунд - и он медленно всплыл из под платформы, снова уравнявшись с Глебычем.

– Собственно, ты ведь тоже все это умеешь.

– Да, - пробормотал Глебыч. - Глупо… Но ты ведь сам сказал, что я всего лишь человек. Мне трудно поверить в подобное.

– А ты не верь, - пожал плечами Костя. - Просто прими. Законы стихий непостижимы, однако это не мешает им быть незыблемыми.

– Ладно. - Глебыч вздохнул и нахмурился. - Лучше расскажи, что за чудеса с возникающими и пропадающими станциями?

– Погоди, - остановил его Костя. - Сначала объясни, как к тебе попала визитка. Обычно Гений может стать хозяином линии, только победив прежнего хозяина. Я не верю, что Маркуса победил простой человек.

– Не помню. - Глебыч виновато развел руками. - Точнее, не знаю. Я однажды… заснул в метро. А когда пришел домой - в кармане нашлась эта визитка.

Костя несколько долгих секунд пристально глядел Глебычу в глаза.

Потом недоверчиво покачал головой:

– Не понимаю. По моему, это невозможно. Но куда подевался Маркус? Может быть, он сам отдал тебе визитку?

– Не помню, - беспомощно развел руками Глебыч. - Может быть.

– Н да. - Костя громко щелкнул пальцами. - Ладно, тогда слушай. Суть вот в чем: метро, как и всякая стихия, непостоянно. Его облик напрямую зависит от нас, Гениев Подземки. В особенности от хозяев линий, линий реально существующих или ирреально существующих. Полной карты, я так понимаю, у тебя нет?

Глебыч отрицательно замотал головой.

– Вот, гляди. - Костя показал Глебычу глянцевый лист плотной бумаги, а возможно, пластика. На листе была изображена сложнейшая схема, состоящая из пересекающихся разноцветных линий и точек станций с названиями. Центром этой схемы служила хорошо знакомая Глебычу схема московского метрополитена; незнакомые компоненты были обозначены контурами, как строящиеся.

– Это полная схема нашей стихии. Частично она существует реально - это то, что могут видеть люди и чем они могут пользоваться как транспортным средством. Остальное - ирреальная часть. Во власти хозяев линий перемещать отдельные станции или линии целиком из реальности в ирреальность и наоборот. Но сделать и то, и другое довольно сложно. Причем перенос из ирреальности в реальность в десятки раз сложнее, чем в обратном направлении. К сожалению, в Москве большинство хозяев линий большие… как бы это сказать помягче… Нехорошие они духи, короче. Лишь некоторые, такие, как я или Гений Серпуховской линии, пытаются увеличить реальную составляющую стихии. Большинству просто наплевать - живут как хотят. Самые замшелые, вроде Гениев Солнцевской или Митино Бутовской, перетащили свои линии в ирреальность целиком.

– Знаешь, - перебил Костю Глебыч, - а я как то встретил двоих Гениев на «Автозаводской». Один костлявый такой, как вобла, а второй жирный, на херувима похож.

– А, - Костя брезгливо поморщился, - как же, как же. Балласт. Сухой - это Герман с Сокольнической линии. Что с «Воробьевыми горами» было, сам знаешь. А херувим вообще мурло мурлом… Хозяин Среднего Кольца.

Тебе оно известно под именем Каховская линия… Тьфу. Линия! Три станции, два перегона! Сказать стыдно. Кстати, перегон «Улица Подбельского» - «Черкизовская» Герман у нашего херувима лет десять назад в карты выиграл…

– Неужели… все так безнадежно? - тихо спросил Глебыч. - Получается, в Москве метро скоро исчезнет совсем?

– Не думаю, - покачал головой Костя. - Я, например, сделаю все, чтобы этого не позволить. И я не одинок, можешь не сомневаться. Именно поэтому я страшно обрадовался, когда ты вытащил из ирреала «Маросейку». Поверь, вытащить из ирреала станцию внутри Малой Кольцевой - это… это… Это силища неимоверная. Последней, если я не ошибаюсь, вернули «Горьковскую», которая нынче «Тверская». В общем, когда вернулась «Маросейка», я решил, что у нас появился союзник - могучий, сильнее нас.