Фантастика 1978 - [24]
Молчанов включил свой инфорблок и принялся прослушивать записи, беспокойно поглядывая на ясную зелень индикаторов присутствия. Грехов сначала прислушивался, потом перестал, На вершине горста что-то происходило. Словно там ни. с того ни с сего начала испаряться черная жидкость, и тяжелые непрозрачные испарения зашевелились танцующими змеями.
– Диего! - на всякий случай позвал Грехов. - Святослав!
Динамики молчали. Индикаторы присутствия налились желтизной - признак кратковременных перерывов связи.
– Что случилось? - тревожно спросил Молчанов, но тут и сам заметил неладное. “Жидкость” продолжала испаряться.
Теперь струи паров приобрели глубокий синий цвет, и в них засверкали яркие искорки. Искры увеличивались, собирались в большой шар и пронзали мрак ночи, как маленькие молнии, они потрескивали и жужжали, как рой пчел. Наконец их стало так много, что они стали казаться огромным огненным глазом с бешено вращающимся зрачком.
– Гравистрелок! - яростным шепотом произнес Молчанов и прыгнул к вогнутому зеркалу наводки тиамата.
Он не успел на секунду, может быть, на полсекунды. На скалах зашипело, и Грехов кубарем покатился к противоположной стене рубки: по танку, вернее, по его защитному полю словно ударили гигантским молотом, и он отпрыгнул назад, загудел и завибрировал на амортизаторах. Грехов еще только поднимался, цепляясь за стенку, как ударило второй раз. Он очень удачно ткнулся носом во что-то твердое и на некоторое время потерял способность соображать.
Молчанов все же дотянулся до пускателя тиамата, Грехов понял это по тому, как у него сначала заныли зубы, а потом динамики донесли скрежещущий вопль потревоженной атмосферы. Пока он таращил мутные от слез глаза, все было окончено. Верещал счетчик радиации (страшная все-таки штука тиамат!), половину горста как языком слизнуло, а у его основания корчилась помятая, но уцелевшая (!) “паутина”, потерявшая свой режущий блеск.
– Удачное начало, - легкомысленно произнес Грехов, вытирая с губы и под носом кровь.
Молчанов сдавленно пробормотал что-то, свирепо помассировал горло, указал куда-то в сторону, и Грехов увидел далекие светляки фонарей, выписывающие замысловатые траектории при движении. Это возвращались ничего не подозревающие разведчики. Неужели они не слышали вопля тиамата?! Вирт что-то тихо говорил, Сташевский молчал. Они медленно спустились по склощу застывшей лавовой волны, разрезая мрак шпагами света, вышли на освещенное прожекторами пространство, и тут Сташевский заметил исчезновение вершины горста, мечущуюся “паутинку”, да и дым еще не рассеялся полностью, и радиация не спала. Он замер с поднятой ногой, потом толкнул Диего в плечо, и они, не заботясь о сохранении достоинства, бросились к машине.
В кабине Сташевский окинул рассеянным взглядом растерзанную физиономию Грехова и, будто ничего не произошло, сел в кресло. Вошел невозмутимый Диего Вирт, прищурился на “раненого” и, сказав: “Герой”, - сел рядом с диром.
– Гравистрелок, - произнес вдруг Молчанов таким извиняющимся тоном, что Грехов вытаращил глаза. - Простите меня, Святослав! Я обязан был предупредить, простите.
На него было жалко смотреть, и Грехов почувствовал к нему если не расположение то во всяком случае уважение. Наверное, он действительно мужественный человек.
– А-а… - сказал в ответ Сташевский безмятежно. - Ерунда, сам виноват. Мне ведь говорили, и не один раз, а я забыл.
Он повернулся к аппаратуре связи, крутанул рукоятку поворота ориентаста и вызвал Станцию.
Долгое время, пока ориентаст прощупывал небо, видеом связи лишь мерцал тусклой голубизной, потрескивали динамики Приемного устройства да пощелкивал автомат помех, пробуя разные частоты. Наконец видеом мигнул, разгорелся, и в нем постепенно проявилось такое знакомое Грехову усталое лицо с яркими губами, чуть вздернутым носиком и умоляющими глазами. Он замер.
“Полина! Полина… Любовь моя и жизнь моя… и боль моя… Сквозь все чудеса космоса и обыденность работы, житейские мелочи и крупные события, утраты и обретения я пронес твой взгляд с собой. Я сильный человек и ко многому привык в этом щедром на сюрпризы мире, но я слабею, если тень отчуждения, иногда кажущегося, появляется в твоих глазах, былая уверенность покидает меня, как кровь израненное тело… Человек жив человеком, и пусть кто-нибудь докажет мне обратное. Я жив всеми друзьями моими, но больше всего я жив тобой… Мы так не поговорили на Станции, хотя Диего сделал все, чтобы мы встретились. Это, конечно же, он постарался, чтобы ты оказалась здесь, у Тартара. Не без ведома Сташевского, конечно. Xитрые и добрые мои друзья, вам не понять, наверное, что для Полины я только что воскрес. А до этого был год одиночества, год моей смерти, мнимой - для меня, настоящей - для нее…”
Диего покосился на Грехова и сказал: - Привет связистам. Что нового, Полиночка?
Губы Полины зашевелились, но звука не было. Видеом повернулся рябью помех, очистился, и вместо женского лица него вплыло лицо Кротаса, с неправильными мелкими черВрами, не слишком приветливое, с острым взглядом косоватых светлых глаз.
– Новообразование, - сказал Сташевский в нос и беззвучно чихнул. - Через эпицентр нам не пройти, дайте кратчайший Путь.
В космічній безвісті. 1975.Роботы из рассказа Василия Бережного «В космической безвестности», пилотирующие корабль, направляющийся к далекой звезде, пока команда находилась в анабиозе, решили устроить себе праздник — карнавал на корабле. Они побросали свои посты и отдались наслаждению отдыха и развлечений. Это случилось через пять сотен лет после старта, и роботу-оператору Софи, единственной, кто не поддался общей вакханалии, пришлось дать команду на побудку экипажа. И порядок был быстро восстановлен после того, как все роботы были подвержены перепрограммированию.© Виталий Карацупа.
Сенсація на Марсі. 1975.В рассказе Василия Бережного «Сенсация на Марсе» автор попытался представить себе, как отреагировали бы марсианский ученый и его начальник на прилет земной непилотируемой станции. Старый мудрый Фа, обнаруживший странный аппарат понял, что это такое и то, что это настоящая сенсация. Но его начальник запретил публиковать данные об этом из-за боязни народных волнений.© Виталий Карацупа.
Міжпланетний смерч. 1975.Рассказ Василия Бережного «Межпланетный смерч» — еще одна попытка дать объяснение зарождения жизни на Земле. В рассказе инопланетный корабль наблюдает редкое космическое явление — сближение двух космических тел, одно из которых, в шесть раз большее, своим притяжением забирает у другого всю атмосферу и воду. Вот так-то и были созданы благоприятные условия на Земле и образовался ее мертвый спутник Луна.© Виталий Карацупа.
Сонячна сага. 1975.А исследователи из рассказа Василия Бережного «Солнечная сага», возвращающийся на родную Землю через пятнадцать лет космического пути (за это время на Земле прошло уже более десяти тысяч лет), подлетая к Солнечной системе увидали на ее месте огромный пылающий шар. Этот шар, принятый ими за огромную звезду, был оболочкой, обволакивающей всю нашу систему, которую человечество создало из материала планет-гигантов для того, чтобы вся солнечная энергия оставалась в пределах нашей системы.© Виталий Карацупа.
В сборник вошли рассказы советских и зарубежных писателей-фантастов, опубликованные в разделе «Клуб любителей фантастики» журнала «Техника — молодежи» за 1976 и 1977 годы, а также очерк, посвященный выходу в свет первого собрания сочинений И. А. Ефремова, и статья-размышление польского ученого о взаимовлиянии науки и фантастики.
Научно — фантастические произведения, включенные в этот сборник, повествуют о местах, событиях и существах, которых не было, нет, и не может быть — на то и фантастика. Но в невероятных ситуациях читатель встретит знакомые черты недавнего прошлого, от которого мы стремимся избавиться, перестраивая все сферы нашей общественной жизни, возвращаясь из «перпендикулярного мира» в мир реальных ценностей, истинно человеческих отношений.
Потомки атлантов живут среди людей. Они владеют мощным биологическим оружием и секретами бессмертия. Но один из них ради спасения любимой нарушил свой долг перед древней Коллегией. Теперь за ним охотятся не только его соплеменники, но и спецслужбы сильнейших держав мира. Передовые военные технологии — против биологического оружия древности. Тысячелетняя мудрость атлантов — против отлично обученных профессионалов незримой войны. Победитель получит власть над миром и личное бессмертие. Волей случая в эту незримую войну оказываются втянутыми двое подростков: брат и сестра из российской глубинки.
В очередной том собрания сочинений Андрэ Нортон включены совершенно не типичные для творчества писательницы романы. Но приключения молодых героев, разворачивающиеся в вымышленной стране и на придуманном острове, не менее увлекательны, чем события большинства ее фантастических произведений.
Земля. Ближнее будущее.Контроль над человеческим поведением...Молодежь, тысячами вымирающая и сходящая с ума от новых наркотиков. .Новая религия фанатичных «стигматников»...Бесконечные войны международных мафиозных кланов...И – опасные, головокружительные приключения двух парней – П. Алекса и Санчо Рамиреса Парней, случайно заполучивших одну ОЧЕНЬ СТРАННУЮ штуковину. Штуковину, за которой, похоже, охотятся ВСЕ, имеющие – или желающие получить – ВЛАСТЬ НА НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.