Фантастическое путешествие - [32]

– Доктор…

Глаза Мичелза были закрыты. Он неохотно открыл их и повернул голову на голос Гранта.

– Да, мистер Грант?

– Что вы видели?

Мичелз посмотрел вперед, слегка развел руки и сказал:

– Искорки.

– Вы что-нибудь ясно различаете? Не кажется ли вам все танцующим?

– Да, кажется. Все танцует.

– Означает ли это, что наши глаза оказались подвергнутыми воздействию миниатюризации?

– Нет, мистер Грант.

Мичелз утомленно вздохнул.

– Если вы беспокоитесь насчет слепоты, забудьте об этом. Посмотрите вокруг здесь, в «Протерусе». Посмотрите на меня. Разве здесь что-нибудь выглядит не так, как всегда?

– Нет.

– Очень хорошо. Здесь, внутри, вы воспринимаете миниатюризированные световые волны с помощью в такой же степени миниатюризированной сетчатки, и все хорошо. Но когда миниатюризированные световые волны проходят туда, в менее миниатюризированный или совсем не миниатюризированный мир, они отражаются с большим трудом. Действительно, они почти полностью отражаются там. Мы видим только то там, то сям перемещающиеся отражения. Поэтому все, что находится снаружи, кажется нам мерцающим.

– Я понимаю. Спасибо, док, – сказал Грант.

Мичелз снова вздохнул.

– Я надеюсь, что скоро привыкну к качке. Этот мерцающий свет и Броуновское движение вместе вызывают у меня головную боль.

– Мы движемся! – внезапно крикнул Оуэнс.

Они теперь скользили вперед, ощущение было безошибочным. Далекие криволинейные стены иглы шприца казались еще более мощными, когда неровное отражение миниатюризированного света от них туманилось и таяло.

Это было похоже на серебряный поднос, катящийся по бесконечной наклонной плоскости.

Прямо впереди мощь стен прервалась крошечным мерцающим отверстием. Отверстие увеличивалось сначала медленно, затем быстрее, затем превратилось в невероятную бездну. И в ней все искрилось!

Оуэнс сказал:

– Мы находимся в сонной артерии.

На указателе времени была цифра 56.

9. АРТЕРИЯ

Дьювал взволнованно смотрел по сторонам.

– Только представьте себе это! – сказал он. – Внутри человеческого тела, внутри артерии! Оуэнс, выключите внутреннее освещение. Давайте посмотрим на творение господа бога.

Внутреннее освещение было выключено, но какой-то призрачный свет продолжал струиться внутрь – неравномерное отражение миниатюризированных световых лучей корабельных огней на корме и на носу.

Оуэнс привел «Протерус» в неподвижное относительно артериального потока крови положение, дав ему возможность плыть вместе с этой движимой сердцем рекой. Он сказал:

– Я думаю, вы можете снять привязные ремни.

Дьювал освободился от ремней одним рывком, Кора тут же последовала за ним. Они кинулись к окну в экстазе и изумлении.

Мичелз поднялся более неохотно, бросил на них взгляд, а затем повернулся к своей карте и стал тщательно изучать ее.

– Абсолютно точно, – сдержанно заметил он.

– Вы думаете, мы могли не попасть в артерию? – спросил Грант.

Какое-то время Мичелз смотрел на Гранта отсутствующим взглядом, а потом сказал:

– Гмм… Нет. Это маловероятно. Но мы могли войти после точки поворота в мозг и, не имея возможности противиться артериальному течению, потеряли бы время на составление другого, более трудного маршрута. Но корабль находится именно в том месте, где должен быть.

Его голос дрогнул.

– Мне кажется, до сих пор все идет как надо, – бодро сказал Грант.

– Да.

Последовала пауза, а затем поспешное:

– В этом месте сочетаются легкость введения, небольшая скорость потока и удобство маршрута, так что мы сможем достичь нашей цели с абсолютно минимальными препятствиями.

– Отлично.

Грант кивнул и повернулся к окну. Он почти тут же потерялся от изумления при виде этого чуда.

Дальняя стенка казалась находившейся в полумиле от корабля и светилась янтарным блеском, который то вспыхивал, то угасал, так как стенка часто заслонялась громадными пестрыми объектами, которые проплывали мимо корабля.

Это был огромный экзотический аквариум, в котором все поле зрения заполняли не рыбы, а весьма странные предметы. Большие резиновые шины с вдавленной, но не проваленной насквозь сердцевиной были наиболее многочисленными объектами. Каждая была вдвое больше корабля по диаметру, оранжево-соломенного цвета, каждая искрилась и вспыхивала, словно была усеяна алмазными осколками.

– Цвет не вполне соответствует действительности, – сказал Дьювал. – Если бы мы могли деминиатюризировать световые волны, когда они покидают корабль, и миниатюризировать возвращающееся отражение, то получили бы намного более верные ощущения. Важно получить правильное отражение.

– Вы совершенно правы, доктор, – заметил Оуэнс. – И работа, выполненная Джонсоном и Антониони, показывает, что это действительно возможно. К сожалению, оборудование для этого еще не получило практического распространения, и если бы даже оно у нас было, мы не смогли бы за одну ночь переоборудовать под него корабль.

– Я думаю, вы правы, – сказал Дьювал.

– Но даже если это не совсем точное отражение, – произнесла Кора благоговейным тоном, – несомненно, и его истинный цвет не менее прекрасен. Они похожи на мягкие сдавленные шары, захватившие внутрь себя миллионы звезд.

– В действительности это красные кровяные тельца, – пояснил Мичелз Гранту. – Красные в своей массе, но каждое в отдельности соломенного цвета. Те, что вы видите, движутся прямо из сердца, неся груз кислорода в мозг.