Фантастический детектив 2014 - [16]

Первым в курительную был вызван Джон Хок, чью физиономию украшал настоящий фингал, ничуть не напоминающий некробиотический инфильтрат.

– Сэр, – начал он с ходу, не дожидаясь вопросов, – но ведь я не знал, что там, честное слово, не знал.

– И именно поэтому полезли в драку.

– Да какая драка? Мелкое недоразумение между двумя джентльменами.

– Предположим… А поездка к архивариусу за зеленой папкой?

– А что такого? Ездил, привез, папку отдал…

– Кому?

– Миссис Баскет, кому же еще?

– И не посмотрели, что внутри?

– Нет, конечно, зачем? И вообще, папка была опечатана.

– Поглядеть со стороны, – медленно произнес Трауб, – получается, что вы честный малый. Не велела хозяйка в бумаги заглядывать – не заглянул, просила девушка ее письма сжечь – сжег. Вот только как объяснить последнюю записку, где вы просите Джоану Бекер прийти вечером не в ротонду, где вы обычно встречались, а в винный подвал, где подземный ход только начинается? Пригласил девушку, а сам не пришел. Или пришел?

– Нет, конечно… То есть какое письмо? Откуда вы взяли? Не было никакого письма!

– А вот это. И приписочка: «Прошу, сожги это послание».

– Откуда это у вас? Я ее сам сжег. Джоана пробегала по делам и сказала, что придет. А записку сунула мне обратно, сказав: «Сожги сам, тебе проще». Я сжег! Так откуда она у вас?

– Дело в том, что рукописи не горят. Правда, хорошо сказано? Жаль, что таланта у меня хватает лишь на фельетон в воскресном номере газеты. Но ничего, хорошие фразы тоже не исчезают бесследно, и когда-нибудь настоящий писатель скажет эти слова там, где они должны прозвучать. В любом случае, вот эта записка, и я не представляю, как вы будете объяснять присяжным, зачем ее писали. Боюсь, что, если доктор Листер не сможет помочь Джоане Бекер, вас ожидает виселица.

– Я не виноват! Это она заставила меня написать эту записку!

– Кто – она? – спросил Трауб, хотя уже знал ответ.

– Дама Роз.

– Присяжные не поверят, – Трауб усмехнулся.

– Но ведь вы мне верите?

– Я всего лишь частный детектив, а все улики против вас. Но если Джоана Бекер останется жива, я постараюсь вам помочь. Я просто не дам хода бумагам, которые вы так удачно не сумели сжечь. Вы останетесь кучером в Баскет-Холле, будете возить со станции туристов, а их здесь скоро появится много. Вы будете сохранять вид мрачный и загадочный, чтобы каждый видел, что с вами связана страшная фамильная тайна. И еще… При Дарлингтонском паровозостроительном заводе имеются курсы машинистов конно-паровой тяги. Вы немедленно запишетесь туда и будете учиться прилежно, потому что то, как вы обращаетесь с лошадью, это преступление, которое нельзя прощать. Вам ясно?

– Слушаюсь, сэр!

– Тогда ступайте, а сюда позовите Джона Стила.

Садовник, так недавно взятый с поличным, вошел в курительную гостиную с видом изначально виновным.

– Вот и палач, безжалостный мучитель несчастной девушки! – приветствовал его Сэмюэль Трауб.

Вновь состоялся разговор, очень похожий на предыдущий. Джон клялся и божился, доказывая свою невиновность, апеллировал к призрачной Даме Роз, а Трауб предлагал рассказать все эти сказки здравомыслящим английским присяжным. Наконец, когда среди розовых кустов отчетливо замаячил призрак виселицы, детектив смилостивился над садовником.

– Если Джоана Бекер выживет после пережитых потрясений, я постараюсь вам помочь. О вашей истинной роли в этой истории никто не узнает. Вы останетесь садовником и будете работать здесь же, в Баскет-Холле. Но вам придется значительно расширить розарий – в три, а возможно, в четыре раза. Здесь будет много туристов, и каждый захочет получить свою розу. Мы отпечатаем проспекты, где будет описана история Дамы Роз. Там найдется место и для вас. По ночам вы будете проносить по подземному ходу букеты и сбрасывать их в вентиляционную трубу, якобы для древнего привидения, а экскурсанты, укрывшись за портьерами, будут следить за вами, ужасаться и восхищаться. Не исключено, что многие уверуют, будто вы тот самый садовник, что жил здесь пятьсот лет назад. Будьте готовы к этому.

– Может быть, мне проще получить расчет и заняться огородничеством?

– Нет. Те цветы, что гниют сейчас в карцере, должны быть отработаны. К тому же, если дело пойдет на лад, ваше жалованье может быть увеличено. Так что ступайте и позовите сюда Джона Брукса.

Истопник молча вошел, уселся в предложенное кресло и мрачно уставился взглядом в колени.

– Против вас очень тяжелые обвинения и серьезные улики, – начал Трауб. – Именно вы замуровали живой Джоану Бекер, а потом противились попыткам освободить ее.

Джон Брукс медленно кивнул и не сказал ничего.

– Может быть, вы все-таки объясните свои действия? Ведь, когда дело дойдет до суда, вам будет грозить смертная казнь.

– Какой толк говорить, если все равно никто не поверит?

– Для того чтобы поверить или не поверить, нужно услышать, что вы скажете.

– Хорошо, я расскажу, и можете смеяться сколько угодно. Вся эта история началась две недели назад. Ночью меня разбудил голос, женский, но гулкий, словно из-под земли. Женщина назвалась Дамой Роз, и она просила моей помощи.

– Прежде вы Даму Роз видали, разговаривали с ней?