Фантастические повести и рассказы - [11]

— Это ваше внутренне дело, — дипломатично ответил я. — Я здесь у вас человек посторонний, собственности иметь не могу.

— Так а кто тебе мешает перестать быть посторонним, — хитро подмигнул мне Пит. — Вон у Торна дочка на выданье. Богатая теперь невеста, правда, Торн?

— Да она и прежде бедной-то не была.

— Однако этот-то, Сен-Ку, что до Мэга здесь был, он чтой-то не польстился. А, Торн?

— Я его сам отвадил. Если серьезные намерения — женись. А так, попусту, нечего девке голову крутить. Начнет ей всякие чудеса про Метрополию рассказывать, а она и рада, и слушает, развесив уши. А того дуреха в голову не возьмет, что ни нам, ни Сен-Ку этому всех этих чудес никогда не видать. С нашими-то капиталами.

— Во-во, я и говорю, что теперь она богатой невестой стала. Теперь ей все доступно будет. Все — понимаешь, Торн? А ты говоришь — делиться. Да пошли они все к черту, кто делиться хочет! Теперь, небось, этот Сен-Ку локти с досады кусает. Правда, Мэг?

— Вам лучше знать, он тут с вами отслужил два срока. Я его прежде не знал вообще.

— Кусает, конечно кусает.

В это время кто-то тронул меня за плечо. Я оглянулся — сзади стоял Тэррен.

— Вас мэр вызывает, Мэг, — сказал он.

— Спасибо, — я залпом прикончил свою кружку, встал, вылез из-за стола, потянулся за монетами.

— Не надо, — Тэррен похлопал меня по плечу. — Эту неделю я не беру с тех, у кого нет реенгрита. Пусть они платят, — кивнул он в сторону сидящих за столом.

На участке Тэррена реенгрита не было.

Рай, подумал я. Настоящий рай. Рай до тех пор, пока нечего делить.

Я кивнул Тэррену на прощание и поднялся наверх.

Здесь было гораздо светлее. Ситэлх по-прежнему стоял почти в зените, а на востоке из-за горизонта уже выплывал Моолг. Несколько секунд я постоял на пороге, дыша свежим ночным воздухом и глядя на звезды, потом повернулся и пошел в сторону мэрии.

Мэр в полном одиночестве сидел у себя за столом и что-то быстро печатал на тайпере. Он кивнул мне, не отрывая глаз от высвеченных на столе таблиц и не переставая печатать, и я молча сел в кресло напротив. Разобрать, что он печатает, я не мог — не то потерял квалификацию, не то он пользовался какой-то неизвестной системой набора, но пальцы его, толстые и неуклюжие на вид, стремительно двигались над сенсорной панелью, и я не мог уловить в этих движениях какой-то знакомой схемы. Впрочем, зачем мне это? — подумал я. Мне совсем не нужно знать, что за текст набирает мэр, не имеет это никакого значения. Я отвернулся и стал смотреть в темное окно кабинета.

Он закончил через минуту, отодвинул тайпер, встал и протянул мне руку.

— Извините, Мэг, совсем нет свободного времени, чуть не сутками работать приходится. Прямо как на погрузке «Раногоста». Да куда там, — он махнул рукой. — Хуже гораздо. Там хоть дело знакомое… — Он вздохнул, потом, усевшись на место, выдвинул ящик и достал оттуда стопку листков. Вот я тут ответ заготовил, вы его передайте в Метрополию. Лучше поскорее.

— Быстро вы справились, — сказал я.

— Мне помогли, — мэр невесело хмыкнул. — Помощнички, черт бы их всех побрал!

— Вас, я вижу, по-прежнему это не радует.

— Радует… Какая, в сущности, разница — радует это меня или нет. Не во мне дело… — он задумался, подперев голову руками. — Все оказывается гораздо хуже. Вы тут человек посторонний, незаинтересованный, с вами хоть поговорить можно откровенно. Вот уж не думал, не гадал, что на меня такое свалится. И это только начало. Что-то еще дальше будет…

— А что случилось? — спросил я осторожно.

— А случилось, Мэг, всего-навсего то, что прежнего Сэлха, Сэлха, на котором я хотел бы жить и умереть, больше нет. И никогда уже не будет. Все, кончено. Сотни лет мы тут жили, неплохо жили. Делились друг с другом, если кому плохо было, помогали. А теперь — как обрезало. Сосед косится на соседа, никто никому не верит, и меньше всего верят мне. Для тех, у кого есть реенгрит, я — предатель, потому что выступаю против освоения. А те, кому не повезло, прежде всего вспоминают о запасах на моем участке. Да что там говорить! Даже в семье у меня…

— Я думаю, мэр, все как-нибудь наладится. Делать-то все равно теперь нечего.

— Да уж, нечего. Я вот тут прикидывал, как нам можно было бы попробовать из этой ерунды выкарабкаться. Вдруг, думаю, нам самим по сила разработку начать, чтобы не дать никому лапу на Сэлх наложить. Черта с два! Не-ет, нас Метрополия держит за горло, обеими руками держит. Все предусмотрено, не трепыхнешься. У нас ведь на чем все построено было? На концентрате гла-у. Мы выращивали, вырабатывали концентрат, грузили его на «Раногост», из полученных денег платили за кредиты и закупали, что нужно. Платили мы всегда исправно, на счету нашем даже порядочные суммы скопились, вот я и прикинул — а что если попробовать еще нахватать кредитов да самим за дело взяться.

— Ну и как? — я спросил просто так, чтобы вставить слово. Я и без того знал ответ. Давно знал — для Офицера Связи такие вещи не могут быть секретом.

— Как я и сказал уже — черта с два! Тут работать уже не экономика начинает — политика освоения. Мудреные они придумали законы, пока до сути доберешься, семь потов сойдет. А суть-то элементарна: пока не выплачены все долги, Метрополия вправе вмешиваться во все дела любого из членов Ассоциации. Вот так все в этом поганом мире устроено, — и он, насупившись, отвернулся к окну.