Фантастические поэмы и сказки - [2]

Шрифт
Интервал

          сверкая, лепится.
Утренние
                заморозки,
гололедица…
Холод
          пальцы припекает,
вот бы
            если варежки!
Мимо Сени
                  пробегают
школьные товарищи.
Закричали
                     Митя с Колей:
— Сенька,
                 ты чего не в школе?
— Я врачом
                   в аптеку послан
и вернусь оттуда
                                поздно.
— Раз, два, три, —
Сенечка,
                 не ври.
Зажимайте
                   живо рот!
Пацана́ —
                за шиворот,
влазь
              в класс!
Подтолкнули
                     валенками,
посадили
                 с маленькими.
          Бел
          мел.
       Подтянись! —
За пюпитром
                         латинист.
Руки
        что жерновы.
— Ну-ка,
             за латынь! —
Скрыты
                  брови черные
пенсне золотым.
Раз, два, три, —
Сеня,
            повтори:
«Dantebe, mater Rossia, iscus, essentia quassa,
cicero, corpus, petit Isvesti, orator, tribuna,
radionositis centra declaratii: Urbi et orbi,
purpura parus namorae Respublica guetrus tremit».
Бледен мальчик,
                         обмер мальчик,
в класс
              вступает математик:
§ 000. Шли четыре мужика, говорили про крупу,
про покупку, про крупу да про подкрупку.
У меня полпуда с граммом, у тебя кило и пуд,
у Антипа пуд и гарнец, у Ивана четверик.
Сколько было в метромерах всей крупы на
четверых?
Обмер Сеня,
                    пьяный будто,
стал решать
                    и перепутал,
и, издав
                 военный крик,
через кафедру —
                           прыг!
Прыгнул
                через падежи.
— Да держи его,
                           держи! —
Тангенс, синус,
                       плюс и минус,
          взял разбег —
          А + В….
Перепрыгнул
                           Ваню и
Рисование,
Перепрыгнул
                         Рафу и
Географию,
Перепрыгнул
                      Саню и
Чистописание!
Надзиратель
                       поднял вой,
прибежал городовой, —
в воду канул
                        гимназист,
невысок
                   и неказист!
Встал учитель
                         на порог:
— Повтори,
                    лентяй,
                                урок!
Что мальчишке
                        до урока?
Перед ним
                  легла дорога
голуба и широка.
                 Сахарные берега…
4

Глава сладостная, посвященная деликатности, полному собранию сочинений П. С. Когана и зубоврачебному креслу.

Берег моря.
                    Где я?
                                  Стоп!
Вкусный,
              сладкий запах сдоб…
Изменили
              мне силенки,
устаю,
            устаю!
В поле
            сахарной соломки
я стою.
Я ж
      не сладкого искал…
Сколько
             сахара-песка,
что за розовая ваза!
Ах, как пенится
                        у скал
Море
          Клюквенного Кваса.
Золотятся пески —
самый лучший
                         бисквит!
Горный
               тянется хребет —
чистый, радужный шербет!
А в долине,
                          вдали,
но отсюда
                недалек —
разноцветный
                               городок
в бонбоньерке
                           залег.
Белосахарных палат
расцветают купола.
— Заходи,
              стар и млад,
хочешь,
             кушай мармелад,
хочешь,
             губы шеколадь,
наряжайся
                  в маки, —
хорошо
              щеголять
в серебряной
                           бумаге!
Посмотри
                  на домик тот,
это — торт.
Ну, а это
             фортепьяно
сделано
              из марципана.
          Гуляют
                ангелочки —
          на плечах
                кулечки,
          в обертках,
                как шейхи,
          раковые
                шейки.
Прямо, прямо
                нет спасенья!
От соблазна
                плачет Сеня.
                Ах,
          он бы съел
          ну хотя бы
          монпансье.
Посредине города,
неширок и короток,
домик
          из печеньица,
а оттуда
          голосок,
словно
           ананасный сок:
— Мое вам
          почтеньице!
В райские
          кущи
заходите,
          скушайте
абрикоску,
          сливку,
вишневую
          наливку.
Не стесняйтесь,
          заходите!..
Сеня,
          слюни вытерши,
видит:
          Главный Кондитер
          с Главною Кондитершей.
Сколько, сколько
          сладостей!
Где ж это
          кончается?
У Сенечки
          от слабости
все в глазах
          качается.
Время клонится
      к восьми.
И весь мир
      просит Сеню:
— Слушай,
      скушай
этих яств новизну!
      Ну, возьми!
      —  Не возьму…
А мальчиковы
                          пятки
вязнут, вязнут в
                           патоке.
Па-атока тяну-чая,
ги-бель неми-нучая,
тя-анутся
       сладкие
             ли-ип-кие
                               нити…
— На помощь,
 на помощь,
        спасите,
              вытя-
                        ните!
То-
    ну!
То-
      ну! —
А хитрая
          Кондитерша
смеется:
            — Да нну?
Вот уже рубашка
           в патоке подмокла.
Но что это?
          Откуда это
                   мчится подмога
Кем это
          выслано
соленое
             и кислое?
Армия
           столобая —
мчится
          соль столовая,
а за нею
             мчится
перец
           и горчица…

Еще от автора Семён Исаакович Кирсанов
Эти летние дожди...

«Про Кирсанова была такая эпиграмма: „У Кирсанова три качества: трюкачество, трюкачество и еще раз трюкачество“. Эпиграмма хлесткая и частично правильная, но в ней забывается и четвертое качество Кирсанова — его несомненная талантливость. Его поиски стихотворной формы, ассонансные способы рифмовки были впоследствии развиты поэтами, пришедшими в 50-60-е, а затем и другими поэтами, помоложе. Поэтика Кирсанова циркового происхождения — это вольтижировка, жонгляж, фейерверк; Он называл себя „садовником садов языка“ и „циркачом стиха“.


Гражданская лирика и поэмы

В третий том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли его гражданские лирические стихи и поэмы, написанные в 1923–1970 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.


Искания

«Мое неизбранное» – могла бы называться эта книга. Но если бы она так называлась – это объясняло бы только судьбу собранных в ней вещей. И верно: публикуемые здесь стихотворения и поэмы либо изданы были один раз, либо печатаются впервые, хотя написаны давно. Почему? Да главным образом потому, что меня всегда увлекало желание быть на гребне событий, и пропуск в «избранное» получали вещи, которые мне казались наиболее своевременными. Но часто и потому, что поиски нового слова в поэзии считались в некие годы не к лицу поэту.


Лирические произведения

В первый том собрания сочинений старейшего советского поэта С. И. Кирсанова вошли его лирические произведения — стихотворения и поэмы, — написанные в 1923–1972 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые расположены в хронологическом порядке.Для настоящего издания автор заново просмотрел тексты своих произведений.Тому предпослана вступительная статья о поэзии Семена Кирсанова, написанная литературоведом И. Гринбергом.


Последний современник

Фантастическая поэма «Последний современник» Семена Кирсанова написана в 1928-1929 гг. и была издана лишь единожды – в 1930 году. Обложка А. Родченко.https://ruslit.traumlibrary.net.


Поэтические поиски и произведения последних лет

В четвертый том Собрания сочинений Семена Кирсанова (1906–1972) вошли его ранние стихи, а также произведения, написанные в последние годы жизни поэта.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.