Фантастес. Волшебная повесть для мужчин и женщин - [29]
В этом дворце из мрамора и серебра, с его фонтанами и лунным светом, я провёл много дней. Невидимые слуги всё так же ублажали меня обильными яствами, и я каждый день плескался и плавал в волшебной купальне. Всё это время тень почти не беспокоила меня. Меня не покидало тревожное ощущение, что она где–то рядом, однако одной моей надежды на то, что здесь мне помогут навсегда избавиться от её ненавистного присутствия, было довольно, чтобы она на время оставила меня. О да, мне предстояло вновь столкнуться с нею, но как это случилось, я расскажу чуть позже.
На третий день я отыскал дворцовую библиотеку и потом неизменно проводил там почти всё послеобеденное время. Не говоря уже о прочих, куда более существенных её достоинствах, библиотека служила мне прекрасным укрытием от полуденного солнца. Утром и ближе к вечеру я зачарованно бродил по лугам и по лесу или, забывшись в сладких грёзах, лежал на траве под каким–нибудь исполинским деревом. Вечерами же я стал всё чаще и чаще бывать в совсем иной части дворца; но повесть о том, что приключилось со мною там, ещё впереди.
Библиотека располагалась в громадном зале, и свет в неё падал через крышу, сделанную из цельного вогнутого стекла, искусно расписанного невероятно ярким и загадочным узором. Все стены от пола до потолка были сплошь уставлены книгами. Большинство из них выглядели совсем древними, а некоторые имели вид донельзя странный и непривычный; я никогда не видел ничего подобного и вряд ли смогу как следует их описать. По всем стенам, заслоняя книги, были протянуты ряды галерей, соединённых лестницами.
Галереи эти были высечены из разноцветного камня: мрамора и гранита, порфира и яшмы, лазурита и агата, и их цвета и оттенки чудесно переплетались и перетекали друг в друга, образуя чудную, гармоничную мелодию. Казалось бы, галереи и переходы, сработанные из камня, должны были придавать всему сооружению массивный и тяжёлый вид, но зал был настолько необъятным, что они протягивались вдоль стен, как верёвочные лестницы.
Некоторые ряды книг были задёрнуты разноцветными шёлковыми занавесями, которые так и оставались опущенными всё время, пока я жил во дворце, и я чувствовал, что заглядывать за них было бы непростительной дерзостью. Но другие книги явно были в полном моём распоряжении. День за днём я приходил в библиотеку, растягивался на одном из роскошных восточных ковров, небрежно брошенных на пол, и читал, читал, читал, покуда глаза мои не начинали слипаться от усталости — нет, это была даже не усталость; скорее, я чувствовал себя обессилевшим от невыносимого восторга. Иногда я читал до тех пор, пока меркнущий свет не заставлял меня выйти на воздух, чтобы прохладный ветерок вселил в меня новую бодрость и освежил усталое тело, истомившееся от внутреннего жара ничуть не меньше, чем от палящих солнечных лучей.
Сами книги здесь тоже были необычными. Если, к примеру, мне случалось открыть труд по метафизике, то не успевал я прочесть и двух страниц, как и сам с головой погружался в размышления о только что открытой истине, напряжённо раздумывая о том, как лучше поделиться этим чудным открытием со всем человечеством. Иногда такие книги заставляли меня словно отступить на шаг, ещё глубже заглядывая в корень метафизических рассуждений, и я ловил себя на том, что пытаюсь распознать духовную истину, из которой произросло то или иное материальное явление, или силюсь соединить две аксиомы, обе по–своему верные, отыскав ту точку, где их незримые линии наконец–то сойдутся, открывая ещё более высокую и совсем иную истину, не похожую ни на одну из первоначальных аксиом, но никоим образом не отрицающую ни ту, ни другую; напротив, именно из этой истины обе они всегда черпали всю свою жизненную силу.
Если книга повествовала о далёких странствиях, я сам становился путешественником. Вокруг меня теснились новые земли, неведомые мне доселе переживания, невиданные обычаи. Я шёл и ехал, открывал для себя новые горизонты, сражался, плакал и радовался своим успехам. Если книга посвящалась истории, я становился её главным действующим лицом, страдая от собственного осуждения и благодарно принимая собственную похвалу. Точно так же я врастал в любой роман. Всё его повествование было обо мне, ибо я превращался в того героя, что более всего походил на меня, и его история становилась моей до тех пор, пока я не поднимал голову от книги — устав от долгой жизни, сжатой в пределы одного часа, добравшись до смертного одра или просто дочитав последнюю страничку, — и с внезапным изумлением не вспоминал, где я и кто я на самом деле, и, увидев знакомые стены и свод, понимал, что все испытанные радости и страдания — всего лишь плод лежащей передо мной книги. Если же в руках у меня оказывалась поэма, слова в ней просто исчезали или уступали главное место череде форм и образов, то возникающих, то снова пропадающих, повинуясь беззвучному ритму и скрытым рифмам.
В одной из книг с мистическим названием, которого мне уже не вспомнить, я прочёл о мире, совсем не похожем на наш. Трудно сказать, проза это была или стихи, но когда однажды я попытался по памяти, слабым и неверным слогом записать ту чудесную повесть, стихотворные строчки словно сами просились с пера на бумагу, так что, наверное, хотя бы отчасти, это была самая настоящая поэзия.
"Невесомая принцесса" — сказка классика английской литературы Джорджа Макдональда, который своей добротой и мудростью оказал огромное влияние на христианских писателей XX века.
"Принцесса и Курд" вместе с "Принцессой и гоблином" образует сказочную дилогию, принесшую Макдональду славу. Эта дилогия по праву считается высочайшей классикой детской литературы. Не стоит забывать слов Макдональда: "Я пишу не для детей, но для тех, кто невинен и искренен как ребёнок, пять ли ему лет, пятьдесят ли, или семьдесят пять". Сказки Макдональда - чудные философские притчи, простые и мудрые истории. Не лишне будет почитать их и взрослому. Перевод с англ. А. Фредерикс, Ю. Стегаев.
Мистер Уэйн (главный герой) переступает грань между мирами (не выходя из собственного дома) и встречается ни много ни мало с Адамом, Евой и Лилит – их ужасной дочерью, о которой говорится в Талмуде, но не упоминается в Библии.Лилит – прекрасный оборотень, очаровательная кровопийца, суккуб, с удовольствием творящий зло и не желающий от него отрекаться.Смерть – это сладкий сон, в котором можно наконец отдохнуть, но, если душа ещё не готова, она не сможет заснуть, и это мучительно.Самое лучшее, что есть в потустороннем мире – это дети: ласковые, смелые, любящие и не желающие взрослеть.Смысл путешествия мистера Уэйна не сразу становится ясен ему, но понятно главное: такое странствие не может не изменить человека и его мир.
Джордж МакдональдПринцесса и гоблинПеревод с англ. А. ФредериксИсточник: http://www.planeta-l.ru.
Роман замечательного шотландского писателя, поэта Джорджа Макдональда (1824–1905), рассказывающий о жизни маленького немого беспризорника сэра Гибби Гэлбрайта. Светлое, трогательное повествование о дружбе, вере, послушании, чистоте, самоотверженности, подлинном благородстве, поэзии и любви к Богу и ближнему.Трудно найти другую книгу на английском языке, которая так же ясно, с такой же силой воображения описывала бы скрытое величие и героизм повседневной земной жизни, как «Сэр Гибби». Любую вещь можно потрогать, взвесить, сфотографировать, но мысль, пробудившую ее к жизни, можно показать лишь с помощью поэзии.
Мальчик по имени Алмаз живёт в маленькой комнатке над конюшней и спит на стоге сена. Однажды вечером ему является прекрасная и таинственная женщина, которая называет себя Царицей Северного Ветра из далёкой сказочной страны. Алмаз соглашается полететь вместе с ней, и для него начинается настоящее приключение. Царица Северного Ветра иногда предстаёт в образе волка, иногда в образе звезды, иногда она огромная, иногда крохотная…. Но всегда смелая и сильная, невероятно мудрая и правдивая.К. С. Льюис, автор знаменитых «Хроник Нарнии», так говорил о Джордже Макдональде: «Лучше всего он пишет в жанре фэнтези, использующей и аллегорию, и мифологию.
Вернувшись домой после службы в армии, Глеб Савёлов занялся любимым делом — вместе с друзьями он создал спортивно-туристический клуб «Искатель». Ребята организовывали походы в аномальные зоны, активно их исследовали в поисках мифической точки перехода. Познакомившись на международной конференции с профессором из Англии, ребята договорились о совместном походе. С этого момента их жизнь наполнилась необъяснимыми событиями и мистикой. Искатели начинают подозревать, что профессор не тот за кого себя выдаёт, а он, тем временем, неожиданно и совершенно незаметно начинает руководить экспедицией.
Венеция. XIX век. После мнимого предательства Северина крепкий союз распался. Владея лишь частью информации и подсказками, команда прокладывает путь через шумную и магическую Италию. Тем временем Северину необходимо отыскать карту, которая приведет его в храм на Чумном острове, где он сыграет на Божественной лире и завладеет силой богов. В запасе есть всего десять дней, за которые все загадки должны быть разгаданы, иначе Лайлу будет уже не спасти. Северину и его союзникам предстоит столкнуться с трудностями на пути к острову, побывать на смертельном венецианском маскараде и ступить на земли храма.
Наследница могущественных колдунов, Арра жаждет обрести собственную силу. И все же она терпит неудачу, когда призывает магию костей в помощники. Под неодобрительным взглядом собственной матери, самой могущественной жрицы и провидицы Королевства, она понимает, что никогда не будет достаточно хороша для своей семьи. Но когда дети Королевства начинают исчезать, Арра в отчаянии прибегает к запретному ритуалу… и у нее выходит призвать силу. Вот только вместе с силой пробуждается Король Демонов. Готова ли она отдать ему то, что он попросит?
После предательства Бастиана Тремблэя и похищения части души Эбигейл едва ли способна противостоять новым опасностям. Девушке предстоит открыть в себе невероятные силы и научиться ими управлять, прежде чем доверие к окружающим будет окончательно подорвано, а ее жизнь окажется на волоске. Когда прошлое неожиданно настигает ее и братьев Тремблэй, Эбигейл должна сделать непростой выбор, и на этот раз права на ошибку у нее не будет, она должна помнить: никому нельзя доверять.
Эй ты! Да-да ты! По ту сторону экрана! Я всё ещё жив! Ты правда думал, что от меня так легко избавиться?! Ха! Всё не так легко, мой дорогой друг... Все заслуживают права на третий шанс - неизвестная фраза, ныне известного Автора. Её можно применить и к нашему Главному Герою. Всё оказалось не так просто, законы мира всё же добрались до разума Александра, но... Всё не будет так легко, как прежде. Мир изменится, ведь ныне Я - Вершитель Судеб!