Фаншетта, или Сад Надежды - [18]
Как-то утром, на рассвете, когда окутанный туманом сад еще не проснулся, кот замяукал под дверью своих маленьких друзей. Бишу, проснувшись, закричал:
— Открой скорее, Фаншетта! Это мой котенок…
У его рыжего друга еще не было имени.
Немного поворчав — было очень холодно, — Фаншетта впустила замерзшего кота. Холодное дыхание ветра, сырой утренний туман проникли вместе с ним в комнату. Вдруг девочка, широко раскрыв сонные глаза, воскликнула:
— О Бишу… твой кот что-то принес!
— Мышку?
— Нет. У него на шее что-то вроде… медали!
При ближайшем рассмотрении медаль оказалась мешочком, небрежно сшитым из куска старой коричневой материи и привязанным к шее кота тонкой шерстяной ниткой. Было совершенно непонятно, как уцелел такой хрупкий ошейник во время прогулок кота по крышам, деревьям и водосточным трубам. И как этот мешочек попал к Фаншетте в дом? Эта случайность была настоящим маленьким чудом!
Девочка зажгла свечу, нашла ножницы и, распоров грубые стежки, высвободила из мешочка кусок бумаги, сложенный вчетверо.
— Слушай, Бишу!.. Твой кот принес письмо.
— А что это такое — письмо?
Но Фаншетта уже разбирала и читала вполголоса четкий и ровный почерк.
— «Настойчиво прошу человека, привязавшего ленту к моему коту, никогда больше этого не делать! — говорилось в письме. — Этот кот проводит время на крышах, занимаясь самыми невероятными акробатическими упражнениями. Стоит ему за что-нибудь зацепиться, и лента его задушит. Я могу делить с кем-нибудь его дружбу, но не хочу, чтобы жизнь его подвергали опасности. Не забивайте ему также голову разными кличками. По многим причинам его зовут «Затмение». Я, его друг, — астролог».
Следовала подпись: «Клод Бюва́, авеню Жюно́, 24, 6-й налево».
Сообщать свой адрес — это ведь все равно что приглашать в гости… Не так ли? К тому же дом 24 по авеню Жюно находится в каких-нибудь ста пятидесяти метрах от сада Норвен.
Весь день девочка старалась представить себе астролога… Клод Бюва… Должно быть, это толстая старая дама[17], похожая на жену пономаря из церкви Сен-Пьер, с седыми волосами в тугих завитушках. Интересно, сколько же папильоток требуется на такую прическу?
К вечеру следующего дня Фаншетта нажимала кнопку звонка у дверей астролога. Оказалось, он жил под самой крышей в красивом большом доме. Дверь отворилась, и девочка замерла от неожиданности при виде улыбающегося безногого человека, который быстро передвигался в ящике на колесиках.
— Ах, понимаю… — добродушно сказал человек, заметив растерянность Фаншетты, утратившей дар речи. — Разве ты не знала, что я безногий?.. Ничего в этом нет особенного. Когда я дома, я обычно снимаю протезы… Входи, девочка, не бойся! Ты за гороскопом? Кто тебя послал?
— Нет… О нет, нет, мсье… — пробормотала Фаншетта, которой очень хотелось в эту минуту очутиться на самой нижней ступеньке лестницы. — Это… это по поводу кошки! Простите меня, пожалуйста, за ошейник…
— Ах, так вот кто приручил этого дикого зверя! — воскликнул астролог. — Войди же! Судьба, должно быть, не зря решила свести нас при помощи Затмения. Есть у тебя пять минут времени? Твоя мать не будет волноваться?
Было трудно определить возраст этого усатого лысого человека с веселыми глазами. Очки с толстыми стеклами придавали выражение некоторой строгости его безмятежному лицу, на которое, однако, наложили свой отпечаток пережитые испытания. Ласковое внимание, дружеская улыбка калеки успокоили девочку, и она коротко рассказала ему про свою жизнь на улице Норвен.
— Ты не забыла спустить лифт вниз?.. Нет?.. Пойдем, я покажу тебе дорогу ко мне в кабинет.
Человек-обрубок с поразительной быстротой передвигал по коридору свою тележку на колесах. Он даже сам взобрался на кресло и предложил Фаншетте сесть по другую сторону стола, заваленного бумагами.
— Когда-то я был инженером-химиком, — объяснил хозяин Затмения. — Астрологией я стал заниматься после несчастного случая, когда потерял ноги. Злая судьба обрекла меня ползать по земле до конца моих дней. Вот я и решил, из духа противоречия, дожить свою жизнь на шестом этаже, уткнувшись носом в самое небо…
Астролог остановился, зажег трубку и продолжал:
— Может статься, тесная дружба с планетами делает человека немного странным. Зато это приносит очень большие радости. Там, наверху, так просторно и ясно, и звезды так удивительно хороши… Видела ли ты, по крайней мере, когда-нибудь Антарес, одну из самых красных и самых сверкающих звезд?
— О нет, мсье… Только Полярную звезду… да и то я ее с большим трудом различаю, — призналась Фаншетта.
— Приходи еще раз, я тебе вечером покажу в телескоп звезды. Мне кажется, ты славная девочка, и, если твой маленький братец так же мил, как ты, я начинаю понимать своего кота!
Астролог помолчал минуту, затерянный в клубах дыма, а девочка разглядывала тем временем огромный письменный стол, на котором лежало много астрономических принадлежностей и очень запутанных звездных карт. Из широкого окна простирался вид на Париж, и горизонт в этот вечер казался таким далеким, что у Фаншетты слегка закружилась голова. Она тоже молчала. Астролог внимательно разглядывал высокую девочку, привлекательную, несмотря на старый серый плащ, из которого она уже сильно выросла, и сношенные ботинки на худых ногах. Спадающие волнами светлые волосы обрамляли ее тонкое лицо.
