Фанатка - [23]

Несколько дней я переваривала это открытие, ходила мрачнее тучи. Потом, не выдержав, попыталась развести Кет на близость. Она решительно высвободилась. С досады я ляпнула:

— Еще немного, и мы действительно станем сестрами.

— А кто сказал, что это плохо? — отозвалась Кет.

Она стала приводить в нашу квартиру женщин. Поначалу тайком, пока я была на учебе. Раньше такого не случалось. Да, Кет всегда гуляла, но делала это на стороне, подальше от моих глаз. Без слов давала понять: эти мимолетные интрижки наших отношений не коснутся. А теперь же ее девицы в каком-то смысле отнимали мой хлеб.

Помню, как впервые застукала Кет. В институте я общалась с Альбиной. Бесплатным дополнением к ней являлась некая Лера. Прямо скажем, не самая умная и очаровательная представительница женского рода. Они с Альбиной познакомились на вступительных курсах. Одним словом, мы повсюду ходили святой троицей.

Как-то однажды мы забили на две последние пары. Отправились на мастер-класс каких-то там стилистов. Ехали на моей машине. Так вышло: мой дом был по пути, и я решила заскочить. Хотела прихватить с собой побольше денег: на подобных мероприятиях всегда можно было прикупить качественную косметику. Девчонки остались в машине.

А я поднялась в квартиру. Горланил телевизор — Кет была дома. Я заглянула в гостиную: на барной стойке в позе роженицы возлежала неизвестная мне рыжевато-блондинистая девица. Кет ее отлизывала.

— Ну как, вкусно? — громко спросила я.

Дальше у меня началась истерика. Помню, как впилась ногтями в чью-то щеку. Видимо, блондинки, поскольку та завизжала. А потом Кет меня ударила. Наотмашь, по лицу. Я слегка поутихла. Кет схватила меня за шкирку, выволокла на площадку и захлопнула дверь.

И я начала рыдать. Это были мои первые слезы за много лет. Первый раз я плакала, когда потеряла родителей. Второй — отчаянно желая, чтобы Кет оказалась в моей постели. Девчонки устали ждать. Альбина оборвала мой сотовый, но я не в состоянии была ответить. Тогда они решили подняться. И, выйдя из лифта, обнаружили меня. Зареванную, с распухшей щекой.

— Это Кет тебя разукрасила? — спросила Альбина.

Я кивнула:

— Поддерживает авторитет старшей сестры.

Несколько дней я жила у Альбины. Она приютила меня по старой дружбе. Но всячески намекала, что на излишнее гостеприимство рассчитывать не стоит. В последнее время мы плохо ладили. Бедняжка, наконец, осознала, насколько формальна и поверхностна эта наша «дружба». Почувствовала себя используемой. Милая девочка Лера с начала курса без устали нашептывала ей, насколько унизительна и бессмысленна роль моей прислужницы. Лерке я категорически не нравилась. Она лепила из Альбины лучшую подругу, а меня всеми способами пыталась отсечь.

Короче говоря, глупые бабские разборки. Мне совершенно не хотелось в них участвовать. Уступив Лерке, я молча отошла в сторону.

Когда я вернулась, мы с Кет поговорили. Точнее, говорила она. О том, что ей надоело быть при мне нянькой-педофилкой. Что спать со мной она больше не будет. Кет посоветовала мне кого-нибудь найти. Парня или девчонку. Забыть обо всем, и жить дальше. Я спросила:

— Ты меня выставляешь?

— С какой стати? — ответила она. — Ты здесь прописана. Живи как раньше. Учись. Если припрет — разменяем.

Это было так странно. И страшно. Кет все уже решила, и говорила всерьез. Скандалить не имело смысла, пускать слезу — тоже. И я решила вообще ничего не отвечать. Потянуть время, перебрать все варианты.

По правде, я смалодушничала тогда. Не хотела верить, что все кончено, и никаких вариантов на самом деле нет. Просто… в голове не укладывалось, что Кет больше не хочет меня. Я всегда считала, обоюдная страсть утихает одновременно. Но мое желание оставалось прежним. И, на мой взгляд, во всем происходящем был какой-то подвох.

Я стала внушать себе: отчуждение Кет — всего лишь притворство. Эта сучища, чертова актриса, так лихо насобачилась играть: не только в кино, но и по жизни. Очевидно, она попросту струсила. Задумалась о будущем, испугалась своей привязанности ко мне, почувствовала себя пойманной. Задумала смыться, пока не поздно.

И я решила растеребить Кет. Заставить ревновать. Почувствовать себя в моей шкуре. Глупый, жалкий, продиктованный отчаяньем прием. Но он вполне мог сработать. Она была жуткой собственницей. Однажды мы были в Барселоне, ужинали вдвоем в маленьком ресторанчике неподалеку от нашей гостиницы. И один местный парень пригласил меня танцевать. Желая подразнить Кет, я согласилась. Этот испанец двигался просто шикарно, чувствовал музыку. Не ставил целью потереться причинным местом о мой зад, а действительно отдавался танцу. Собственно, и я не отставала. Мы здорово зажгли, даже сорвали аплодисменты. И в запале, как-то совершенно естественно и не пошло, он поцеловал меня в губы.

Увидев это, Кет встала и направилась к выходу. Я нагнала ее на улице, повисла на руке, ляпнула что-то веселое, примирительное. Она не стала вырываться. Остановилась, закурила. Стояла молча, с каменным выражением лица, смотрела куда-то в сторону. А я все теребила ее, отпускала шуточки и хохотала. До тех пор, пока Кет не потушила сигарету об мою щеку. Точнее попыталась: в какой-то степени я все-таки смогла увернутся. Но шрам остался.