Фанатка - [13]

Короче, я выскочила в коридор. Кет была где-то в метре от меня, в прихожей. Стояла боком ко мне. Ей, видно, что-то прилетело на телефон, или она изучала пропущенные. В общем, Кет пялилась в экран, внимательно так, и при этом разувалась, ну знаете, без рук: стягивала ботинки, цепляя носком за пятку. Она была очень высокой. И во всем черном. В узких брюках. И с сигаретой, почти докуренной, зажатой меж пальцев. Была такой… ну просто… И я не удержалась, и выпалила:

— Привет!

Весело так. Как полная идиотка.

Кет даже вздрогнула. Крутанула головой, и уставилась на меня своими темными глазищами. Не такими, «киношными», идеально накрашенными. А вполне человеческими, сонными, без всякой косметики. Холодно так, безрадостно оглядела меня сверху донизу. Быстро, за пару секунд, оценила. А потом взяла и отвернулась, вновь уставилась в телефон, как будто меня и не было вовсе.

Вот так. Вот собственно и все. Кроме этого единственного взгляда больше ничего не было. Никакого общения. Даже хуже: с этого момента Кет вообще не замечала меня, полностью игнорировала. Набрав чей-то номер, стала говорить по мобильнику. И голос у нее был какой-то совсем хриплый, грубый, и был весь пропитан злым раздражением, таким ядовитым, что прямо отравиться можно.

«Вот сам и ебись с ним… — коротко бросала она, явно перебивая собеседника. — Ага, ласковый, бля… Да брось, он и дохлой корове сунет…Слушай, закрой рот уже… Я сказала, все. Хорош, бля, меня лечить, Айболит херов… Да мне похуй твои сроки, ты понял?..»

И все в таком духе. Сплошной мат, пьяный сапожник отдыхает. Увлеченная разговором, Кет прошла по коридору мимо меня. Причем, мне даже пришлось отпрянуть, отодвинуться к стене, потому как иначе она бы попросту отпихнула меня плечом. И это было ужасно. Просто чудовищно. Я ощутила себя такой жалкой. И не уродиной даже. Вообще, не человеком. Букашкой какой-нибудь.

Дальше вообще не хочу рассказывать… Короче, все, что я думала про Кет, все это плюшево-розовое, ну, как мы встретимся, и я растеряюсь, ляпну что-нибудь, а она так, по-доброму, хмыкнет, и может, даже постебется надо мной немного, но потом все-таки поймет, почувствует (глупо, конечно, но я была уверена, что сумею ей понравиться) — все это в раз полетело к чертям.

В общем, Кет… она оказалась совсем не такой, как я представляла. Она была невероятно чужой. Такой, знаете, ушлой, непробиваемой теткой. Как торговка на овощном рынке, которая и нахамит, и обвесит, и пошлет, ежели возникать начнешь. Кет была взрослой, совсем взрослой. Взрослее меня на тыщу световых лет. И от нее прямо веяло жестокостью. Не жесткостью, а именно жестокостью. Как от того парня, с которым я столкнулась лет в девять, когда мы с Маринкой лепили во дворе снеговика. Этот парень, он просто шел мимо, и вроде бы не обращал на нас, малявок, внимания. А потом вдруг резко свернул, подскочил к нашему снеговику, и начал со всей дури его пинать. Маринка испугалась, сразу отпрянула. А я, конечно, тоже испугалась, но почему-то, решила проявить мужество, защитить нашего снежного человечка. И я подошла к этому парню, и пролепетала, вежливо так, что, мол, не надо, пожалуйста, мы же так старались. Я взаправду надеялась, что он поймет и перестанет. А он схватил меня за воротник шубы, и стал трясти, да так сильно, что пуговица вырвалась с корнем, а потом еще и в живот кулаком пихнул, так что я упала на снег. А парень после этого, как ни в чем не бывало, пошел себе дальше. Вот тогда я и поняла: на свете бывают плохие люди. Попросту говоря, подонки. У которых в башке что-то сломано, или не так повернуто. И дело тут не в каких-нибудь детских душевных травмах. Нет. Просто они родились моральными уродами, и останутся таковыми до конца дней своих.

Ужасно, что я, увидев Кет, вспомнила эту историю. И еще ужасней, что я не перегибаю палку. Знаете, ведь все, что я почувствовала тогда, ну, при нашей с ней встрече — я не ошиблась. Забегу вперед (блин, как же тяжко рассказывать по порядку!) и скажу: я попала точно в цель.

Короче, Кет — она, по ходу, и вправду была шикарной актрисой. Просто невероятной, твою мать. Я-то всегда думала, она не особо талантлива, и попросту цепляет тем, что практически во всех фильмах играет саму себя — эдакую обаятельную красотку-негодяйку, но не холодную, а такую, блин, с тонкой, ранимой душой, до которой так хочется добраться. Так вот, эта героиня и вправду была ГЕРОИНЕЙ, и Кет, очевидно, играла ее везде, где только можно, и не только в кино, но и просто, на публике (ну, знаете, всякие там ток-шоу, интервью, презентации и прочее), надевала этот образ, как удачный наряд, который идеально сидит и всем нравится. Видимо, она уже давно сообразила, что именно людям нужно, и четко знала, где, когда и с кем не стоит быть собой. В этом смысле Кет была профи, с этим не поспоришь.

В общем, Кет прошла мимо меня, в гостиную (ну разумеется, куда ж еще, блин), щелкнула выключателем. А я все стояла в коридоре. Стояла и еле сдерживалась, изо всех сил пыталась задушить, отогнать всю эту горечь, ну, которая в одно мгновенье подкатывает к горлу и обращается в слезы. И от всей души жалела, что не умотала раньше, до ее прихода. Честно.