– Ната, я знаю, у тебя еще билеты есть. Ну, пожалуйста, продай мне один! Что, тебе трудно?
– Мне нетрудно. Боюсь, это будет тебе трудно! У тебя что, есть свободные 200 рублей?
– Ничего себе! Так ты хочешь за билет 200 рублей? Но он же стоит всего 100… А эта новая цена – она тоже согласована с администрацией?
– Ну, вот что, иди-ка ты отсюда, пока я охрану не позвала. Надо же! Пришла тут неизвестно кто, клянчит у меня, выпрашивает, да еще меня же и оскорбляет!
– Ната, погоди! А если я тебе за билет… ту фотографию отдам? Ну, ту самую, мою… которую я выиграла…
– Фотографию?
Таня увидела, как загорелись глаза у председательши, и поняла – билет у нее будет.
Но какой ценой!
Отдать за билет свое самое большое сокровище!
Это все равно, что расстаться с самим Жекой…
И все же не попасть на концерт – это еще хуже. Такой шанс выпадает только один раз в жизни!
– Да, мою фотографию с автографом. Я могу отдать ее тебе… за один билет и за флаер на дискотеку.
– Ну, ладно… Приноси… Сейчас же принеси! А то у меня все билеты уже расписаны.
Получить ту самую фотографию – это было немыслимым счастьем для любой фанатки, а для Наты – тем более. Эта фотография перевешивала все остальное, чем обладали другие девчонки, вместе взятые. Правда, сегодня после концерта у многих будут настоящие автографы Жеки, но на этой фотографии, кроме того, был и фирменный знак радиостанции, к тому же слова, написанные рукой Жеки, являлись своего рода паролем, пропуском к нему. Именно обладательницей фото становилась «самой славной поклонницей»! Именно с ней будет рад встретиться Жека наедине! И кто знает, может эта встреча близка…
Вот так Татьяна получила свой билет.
А когда она, буквально живьем, с мясом отрывая от сердца, передала Нате фотографию, когда почувствовала в душе пустоту и одиночество, словно после расставания с любимым человеком, когда поняла – после концерта ей нечем будет утешиться в своей любви, в ее душе зародился план… Безумный, невероятный… И все же – осуществимый.
– Дядь Вань, ну, пожалуйста! Мне очень нужно, пойми!
– Ни за что! И думать не смей! Как я твоей матери в глаза-то потом смотреть буду!
Стояло раннее августовское утро. Пока было прохладно, однако день обещал быть жарким – уже две недели город стонал от небывалого зноя.
Татьяна, ежась и обхватив себя за плечи, стояла перед швейцаром самой роскошной в их городе гостиницы – скромной тезки знаменитого московского отеля. Девочка переминалась с ноги на ногу, в глазах ее светилась отчаянная мольба, но швейцар был неприступен, по крайней мере, пока. Отвернувшись от назойливой малолетней родственницы (Татьяна приходилась ему двоюродной племянницей), огромный величественный дядька с роскошной, распластанной на груди серебряной бородкой хмуро смотрел вдаль.