Фамильярам слова не давали! - [36]

Погруженная в собственные мысли, я свернула под арку и уже поставила ногу на припорошенную снегом дорожку, когда нечто ударило меня чуть выше лопатки, обдав прохладными брызгами. Снежок!

Рассердившись, я обернулась с намерением отчитать баловника. Никак не ожидала, что им окажется ректор. Тигрию холод нипочем, огненная кровь и добротный шерстяной костюм согрели бы в любые морозы.

– Милорд упражняется в стрельбе по живым мишеням?

Юность вспомнил, как мальчишкой девчонок обстреливал? Пора взрослеть, раз полез управлять академией. Или убийца спокойно бродит потому, что кое-кто не способен справиться со своими обязанностями?

– Нет, – дракон даже бровью не повел, – хотел привлечь ваше внимание.

– Другого способа не нашли?

– Этот самый действенный. Если не успокоитесь, снега много, легко охлажу пыл.

Вот это наглость, самая настоящая наглость! Он меня с подружкой перепутал?

– Обращайтесь, когда наиграетесь, милорд. Снег влажный, можете слепить снежную деву, – едко добавила я, намекая на жажду общения некоторых со слабым полом.

– И с кого же ее лепить? – страдальчески вздохнул Тигрий, но я-то видела, что он издевается. – С вас? Боюсь, с одеждой не справлюсь, выйдет в первозданном виде.

Я покраснела, а потом побледнела. Руки чесались дать паршивцу пощечину. Хотя что мне мешает? Самозащиту от домогательств никто не запрещал, вдобавок обойдусь без рукоприкладства. Усмехнувшись, беззвучно зашептала слова заклинания. Столь удачно сделавший шаг дракон поскользнулся и завалился в снег. Тот забился за шиворот, наверняка попал в ботинки. Я вежливо пожелала уже не столь веселому ректору доброго дня и направилась дальше. А что, не руку же ему протягивать, помогая встать? Тигрий не скоро на ногах окажется, только когда «ледяная дорожка» растает.

Детская выходка? Но и снежок – не взрослая забава.

– Госпожа Мей! – раздалось раскатистое за спиной.

Понял. И быстро с моим заклинанием справился – не успела и пары шагов сделать, как рука ректора легла мне на плечо. Не скрывая неприязни, скинула ее и развернулась, чтобы наткнуться на пламенеющие глаза дракона.

– Вы чем-то недовольны, милорд? – пропела я.

– Да, вами.

– Дайте подумать… – Я возвела глаза к небу. – Тем, что я не оценила вашу уникальную привлекательность?

– Чт-т-т… Что? – выдохнул Тигрий. Зрачки, полыхнув, вернули обычный оттенок.

– То! – невежливо передразнила я. – Сначала помощь, потом пирожные, теперь снежки. Меня драконы не интересуют от слова совсем, а для рабочих вопросов приглашают в кабинет.

– Пригласить? – с готовностью отозвался ректор и нехорошо так осклабился. – И дверь запереть.

– Зачем дверь? – напряглась я и сделала шаг назад.

Неужели угадала и у Тигрия на меня виды? Вот ведь дракон! Отказала, нахамила – он не успокоится, пока не получит. Но я не мама, на лесть, красоту и уговоры не ведусь, кричу и кусаюсь знатно.

– Для полноценного решения рабочих вопросов, – гаденько улыбнулся дракон. – Или вы передумали меня соблазнять?

– Я?!

От чужой наглости свело скулы. Плохо соображая, что делаю, наклонилась и запустила в ректора пригоршней снега. Увернуться он не успел или не захотел, в итоге получил модную отделку под цвет волос.

– Какова хозяйка, такова и кошка, – смахнув снег, глубокомысленно заметил Тигрий. – Вам явно не хватает любовника, все признаки налицо. Женщины вашего возраста при недостатке внимания…

– О чем вы хотели поговорить? – стиснув зубы, оборвала я хамскую реплику.

Не ректора ума дело, с кем я сплю и сплю ли вообще. И уж тем более причина моей злости не в холодной постели.

– О вашем фамильяре. На нее пожаловался завхоз. Вам не холодно? – неожиданно заботливо осведомился дракон.

– Нет.

На самом деле солгала, стоять зябко.

– Врать нехорошо, – укоризненно заметил Тигрий и, расстегнув пиджак, протянул мне. – Немного мокрый от снега, но это ваша вина.

С опаской, будто змею, приняла подарок. Гордость гордостью, а простудиться не хочется. В итоге пиджак я накинула. Всего на пару минут, никто не заметит.

– Итак, что там с Арой? – нарочито бодро осведомилась я.

От пиджака пахло Тигрием. Едва уловимый парфюм смешался с запахом шерсти и кожи, начисто забивая мой. Или это самовнушение? Конечно, самовнушение – чужой аромат всегда кажется ярким и жестким. Хвоя и мускус – странное сочетание.

– Ничего, не считая того, что она полностью разгромила одну из кладовых.

Я мысленно прокляла тот день, когда притащила симбиоз духа и кошки с кладбища.

– На сколько там? Я заплачу, – уныло смирилась с неизбежным.

Какие наряды, какие пирожные – все жалованье на возмещение ущерба уйдет.

– Ну, несколько десятков колб, – задумался ректор, – портальное зеркало… Последнее даже по самым скромным подсчетам потянет тысяч на сорок.

Застонав, я рухнула на снег. Могла бы, еще головой о землю побилась. Найду хвостатую – убью! Два моих жалованья!

– Не надо, зеркало нерабочее. – Тигрий бережно поднял меня. Руки не убрал, продолжал держать, словно боялся припадка. – Давно следовало починить или списать. Ограничимся внушением. Вы ведь обещаете за ней следить?

Я кивнула, все еще не веря столь щедрому подарку.

– Вот и славно! – просиял ректор. – В воскресенье в городе танцы, надеюсь вас там встретить.