Фамильное проклятье - [33]

– Стас, когда у тебя день рождения? – спросил Саша Таганов, присаживаясь на краешек клиентского кресла. – Кажется, в декабре?

Стас попытался поймать взгляд Таганова, но у того бегали глаза.

– Понимаю, – сказал Стас. – У тебя для меня внеплановый подарок.

– Это Вероника меня заставила. Ты вчера с ней по телефону вечером разговаривал?

– Ну?

– И проболтался, что твоя жена собирается делать очередную подтяжку лица.

– Ну?

– Ну-ну, баранки гну. Вероника сказала, что в столь юном возрасте так часто подтяжки лица не делают.

– Ну?

– Еще раз скажешь «ну», дам по голове. Вероника уверена, что ты втюрился в Шорохову. Вообще-то она ужасно сентиментальная, ты не заметил? Однажды прихожу я вечером, часов в одиннадцать, в агентство. Мне надо было оставить отчет у Пучкова на столе. На улице гроза, я весь вымок, как бездомный пес, а она сидит здесь, все лицо в красных пятнах, обняла себя за плечи, ноги подобрала – и рыдает.

– Ей принесли видеокассету с каким-нибудь романтическим фильмом, – догадался Стас. – Ничего нового.

– А ты знаешь, какой у нее напор? Если ей что заремизилось, она не отстанет. Конечно, я мог бы встать стеной, но, если честно, мне показалось, что она права насчет Шороховой… – Таганов виновато пожал плечами, и глаза Стаса тут же остро блеснули.

– Ты следил за моей женой, – догадался он. – Вот зараза! Шли бы вы вдвоем с Вероникой знаешь куда?

Таганов поднял руку.

– Ладно, Стас, не шуми. Мы же по-дружески… Хотели, как лучше.

– Надеюсь, счет ты мне не выставишь?

– Ладно тебе.

– Дай сюда. – Стас пошевелил пальцами, протянув руку к бумажке, которую Таганов все это время держал в руке. Это была визитная карточка, выполненная золотыми буквами по голубоватому полю.

Таганов с неохотой расстался с ней и откинулся в кресле, скрестив руки на груди.

– Воробьев Игорь Михайлович, – пробормотал Стас. – Вице-президент концерна «Меркурий». Зачем ты это мне дал?

– Господи, Стас, ну шевели мозгами. Я следил за твоей женой…

– Ты хочешь сказать, что любовница Воробьева – моя жена?!

– Пучкову я еще не говорил. Но придется. Ты не нервничай. В конце концов, мы же все – свои люди. Думаю, это так или иначе вскрылось бы. Милиция быстро вычислила воробьевскую пассию. Но ведь они не в курсе, что это твоя жена. Понимаешь? А для нас это имеет огромное значение.

Когда оглушенный свалившейся на него информацией Стас и расстроенный Таганов выложили все шефу, тот возвел глаза к потолку и некоторое время молчал. Потом спросил:

– Стас, ты ведь некоторые разговоры ведешь из дома, правда?

– Да. Естественно, веду. А вы что, нет.

– Не будем сейчас считаться. Просто я подумал: ты про Чекмарева что-нибудь говорил при Вике?

– Господи, я не помню. Может, и говорил.

– Информация могла утекать через твою жену.

– К кому утекать, к Воробьеву? Но если Воробьев замешан в деле, то и к покушению на Фадеева он причастен, разве не так?

– Не порите горячку, – посоветовала Вероника Матвеевна. – Стас сейчас находится под впечатлением. Он не может мыслить логически. Ему надо успокоиться.

Стас, прищурившись, поглядел на нее. Вероника Матвеевна мгновенно стушевалась.

– Давайте действительно каждый подумает немножко, а потом снова соберемся и обсудим варианты.

– В конце концов дело веду я, – заявил Стас. – И нечего изображать из себя ангелов небесных. – Он обернулся к Таганову и спросил: – До какого места ты довел сегодня мою жену?

– До воробьевской квартиры в Тушине.

– Пардон, но если у него там квартира, зачем же он ночевал в гостинице? – не поняла Вероника Матвеевна.

– В его квартире неделю жили родственники из Прибалтики, вчера уехали, – пояснил Таганов.

– Ты уверен, что Вика встречалась именно с Воробьевым? – спросил Стас.

– Понимаешь, сначала в квартиру зашла она, открыла дверь своим ключом. Я спустился вниз, немного подождал. Тут Воробьев подъехал. Побежал на третий этаж пешком. А я отправился вверх на лифте. Когда лифт приехал, двери раздвинулись как раз в тот момент, когда они целовались на пороге. Мне жаль, Стас, но тут никакой ошибки. Я проверил потом у оперативников: Машкова Виктория Антиповна. Они ведь уже выяснили, кто любовница Воробьева.

– Вика оставила себе девичью фамилию? – спросила Вероника Матвеевна.

– Да. Вот почему Воробьев не среагировал на мою, когда я ему представился. Я же разговаривал с ним. Вы представляете?

– Просто ирония судьбы, – пробормотал Таганов.

– Может, тут что-нибудь поинтереснее судьбы, – сказал Пучков. – Мне надо все обмозговать. Вы тоже не чешите языками, времени нет. Завтра утром – общий сбор. Будем объединять усилия. Массовая мозговая атака.

Все по очереди кивнули.

– И, Стас, не делай резких движений, – посоветовал Пучков. – Я знаю, ты парень горячий, но в данном случае, когда идет стрельба, надо поостеречься.

– Ладно, обещаю. – Стас еще раз с осуждением поглядел на Веронику Матвеевну.

– Мы бы все равно узнали, – смутилась та. – Только другим способом.

– Вот я и говорю про способ. Я Вике обещал, что не стану применять к ней своих профессиональных приемов.

– И она этим широко пользовалась, – заметила Вероника Матвеевна. – Вообще-то я думала, правда пойдет тебе на пользу.

– Посмотрим.