Фамильное проклятье - [28]

– Надеюсь, жена покормит тебя обедом?

– Я не домой, – вздохнул Стас. – Мне еще предстоит один трудный визит. Он имел в виду семью Паши Локтева. Дорога не заняла много времени, и через полчаса Стас уже стоял на пороге нужной квартиры и прижимал палец к звонку. Дверь открыла миниатюрная женщина, блеклая и высохшая, похожая на анемичное растение. У нее были короткие обесцвеченные волосы, на лице отсутствовала не только косметика, но и вообще краски жизни. Тусклыми глазами она глядела на Стаса и молча ждала. Стас представился. Хозяйка без всякого энтузиазма отступила, пропуская его в квартиру.

– Хотите кофе? – с неожиданной доброжелательностью спросила она. – Меня зовут Людмила Ивановна.

– А ваш муж… он дома?

– Олег? – Женщина прижала руку к груди, потом с трудом выговорила: – Олег умер несколько лет назад.

На комоде в просторной гостиной стояли две фотографии в красивых рамках. На одной был сын, на другой – муж. Олег Локтев смотрел на гостя со старого снимка веселыми глазами. Он выглядел молодым и счастливым, и на его голове задорно топорщился ежик светлых волос.

– Муж никогда ничего не рассказывал вам о собственных поисках сына? – спросил Стас, когда они уселись за стол и вооружились чайными ложечками.

– Да нет. Он вбил себе в голову, что когда-нибудь Паша вернется. Что он просто… ну, как это? Захотел вольной жизни.

– У Паши не было никаких проблем? – осторожно спросил Стас.

– Он был слишком… идеальным. Я всегда полагала, что это и есть самая большая его проблема. По моему разумению, молодой человек его возраста не должен быть столь стерилен. Паша был умный, тихий, застенчивый, очень ответственный и послушный. Я ничего не могу сказать про него плохого.

Она говорила «был», и Стас понял, что женщина давно смирилась с тем, что ее сын никогда не вернется. Она не могла сказать Стасу ничего нового. Он рассчитывал на разговор с ее мужем, но судьба распорядилась иначе. Распрощавшись с Людмилой Ивановной, Стас отправился в гостиницу «Северная» и показал там фотографию Регины Никоновой.

– Не могу точно сказать, как выглядела эта женщина, – пожал плечами один из дежурных. – Она была в длинном черном пальто и в сапогах. На голове – шелковый платок. И еще на ней были очки с зеркальными стеклами – глаз не разглядишь.

– То есть вы запомнили исключительно одежду, а не внешность, – констатировал Стас. – А возраст, рост? На ваш взгляд.

– Рост – примерно метр семьдесят, стройная, мне показалось, ей лет сорок.

Это описание никак не подходило к Регине Никоновой, в которой от силы набралось бы сто шестьдесят сантиметров от пола. К тому же она была отнюдь не стройной. Без сомнения, здесь проживала какая-то другая женщина. Правда, Стас совсем не был уверен, что таинственная незнакомка имеет отношение к пропаже воробьевского пистолета. Это могла быть совсем другая ниточка и совсем другая история. Такой вариант тоже не исключался. Тем не менее, по внутреннему убеждению Стаса, он двигался в нужном направлении.

«Сегодня больше никуда не поеду, – думал он. – Надо отдохнуть и как следует выспаться». Завтрашний визит к Анастасии будоражил его воображение. Ему страстно хотелось перешагнуть порог ее квартиры, почувствовать атмосферу, посмотреть, какие вещи ее окружают. Интересно, что висит у нее на стенах – фотографии, постеры, картины? Наверное, карандашные рисунки с художественных выставок или маленькие акварели. В большой комнате должен стоять стол у окна, а на нем – большая кремовая салфетка, связанная крючком. «Надо же, – усмехнулся про себя Стас. – Я совершенно обалдел в последние дни. Идеализирую почти незнакомую женщину. Возможно, центральное место в ее комнате занимает тумбочка, на которой в траурных рамках собраны портреты всех мужчин, погибших по вине пресловутого фамильного проклятия, – начиная с графа Пустова и заканчивая вылетевшим с балкона Самсоновым. А рядом с ними день и ночь горят короткие черные свечи».

* * *

В квартире Анастасии у окна действительно стоял большой круглый стол с вязанной крючком салфеткой. Только она была не кремовой, а белоснежной. В центре салфетки находилась маленькая керамическая вазочка, похожая на те, какие Стас в свое время покупал в Прибалтике для всех знакомых женщин.

Стас протянул Анастасии огромную коробку конфет, банку дорогого растворимого кофе и упаковку пончиков с кремом. Он не решился купить цветы, потому что это все же было не свидание. Хотя ему очень хотелось подарить этой женщине что-нибудь изысканное. Анастасия выглядела сегодня особенно хрупкой. Раньше Стас видел ее только в теплой осенней одежде – в свитере, в куртке или плаще. А здесь, дома, она надела узкие брючки и простенькую шелковую кофточку, подходящую по цвету к ее серо-голубым глазам; волосы, аккуратно собранные на затылке, подчеркивали классические черты лица. А Стас был в темно-серых брюках и английском пуловере и даже повязал неброский галстук. Естественно, он старался не ради Фокина.

– Садитесь на диван, там удобнее всего, – сказала Настя. – Хотите кофе?

– Нет, потом. Когда появится гость. – Стас невольно подчеркнул, что приехал по делу. – А у вас тут уютно. И очень много воздуха.