Фамильная честь Вустеров. Радость поутру - [110]

– Но я не могу бить окна, когда наверху притаился Эдвин.

– Ну почему же? Не вижу, что тебе мешает. На Эдвина не обращай внимания. Если он насторожился, тем лучше. Это пойдет мне на пользу, когда я приступлю к исполнению моей роли. Он будет моим свидетелем. Даю тебе еще десять минут, после чего, уж будь добр, займись делом. Сигареты есть?

– Нет.

– Ну ничего, буду докуривать эту. Только и всего, – заключил Боко и удалился.

Читая вышеприведенный обрывок диалога, вы, наверное, обратили внимание на одно обстоятельство. Если вы понимаете, что значит по-французски sangfroid[44], вы, конечно, заметили, в каком необыкновенном объеме демонстрировал это качество исчезнувший Фитлуорт. Я, например, дрожал и заикался, а он оставался спокоен и холоден, как заливной палтус, и мне пришло в голову, что, вероятно, секрет тут в том, что он не стоит на месте.

Действительно, чем торчать как на посту под окнами буфетных, гораздо полезнее походить туда-сюда, и, глядишь, небольшая прогулка подтянет до нужной упругости мою провисшую нервную систему. С этой целью я двинулся в путь и завернул за угол дома.

Увы, надежды на то, что дрожащие нервные узлы перестанут вибрировать и трепыхание в желудке уймется, развеялись, не успел я сделать и десяти шагов. Потому что во мраке передо мной внезапно возникла какая-то смутная фигура, при виде которой я подскочил в воздух футов на пять и тоненько пискнул: «Ой!»

Правда, присутствие духа ко мне возвратилось – частично, – когда смутная фигура заговорила и я узнал голос Дживса.

Глава 14

– Добрый вечер, сэр, – сказал Дживс.

– Добрый вечер, – ответил я.

– Вы напугали меня, сэр.

– А уж вы-то как меня напугали, Дживс! Я думал, у меня черепная коробка открылась.

– Весьма сожалею, что причинил вам такие неприятные переживания, сэр. Я не мог предупредить вас о своем появлении, поскольку встреча наша была не предусмотрена. Вы поздно на ногах, сэр.

– Да.

– Более приятной обстановки для ночной прогулки нельзя и представить себе.

– Вы так считаете?

– Разумеется, сэр. По-моему, ничто так не смиряет душевные тревоги, как полночный сад.

– Ха-ха.

– Веет прохладный ветерок. Растения благоухают. Чувствуете? Это аромат душистого табака.

– Да?

– И звезды, сэр.

– Звезды?

– Да, сэр.

– При чем тут звезды?

– Я просто хотел обратить на них ваше внимание, сэр. Взгляните, как небосвод весь выложен кружками золотыми…

– Дживс…

– И самый малый, если посмотреть, поет в своем движенье, точно ангел, и вторит юнооким херувимам[45].

– Дживс…

– Гармония подобная живет

В бессмертных душах; но пока она

Земною, грязной оболочкой праха

Прикрыта грубо, мы ее не слышим.

– Дживс…

– Сэр?

– Вы не могли бы на этом остановиться?

– Разумеется, сэр, если вам угодно.

– У меня неподходящее настроение.

– Хорошо, сэр.

– Знаете, как иной раз бывает.

– Да, сэр. Я вполне понимаю. Я привез брошь, сэр.

– Брошь?

– Вы желали, чтобы я приобрел брошь взамен утраченной на пожаре, сэр. В подарок леди Флоренс по случаю дня рождения.

– А-а. – Вы представите себе в общих чертах, как подействовала на меня эта, выражаясь словами Дживса, ночная прогулка, если я вам скажу, что чертова побрякушка совершенно вылетела у меня из головы. – Так вы ее раздобыли?

– Да, сэр.

– И вручили по назначению?

– Да, сэр.

– Хорошо. Одна забота с плеч. И поверьте, Дживс, чем больше забот мне удастся сбросить с плеч, тем лучше, потому что забот у меня в данную минуту выше ватерлинии.

– Мне очень жаль это слышать, сэр.

– Знаете, например, почему я блуждаю во тьме по парку?

– Я надеялся узнать это от вас, сэр.

– Сейчас узнаете. Я тут не просто разгуливаю от нечего делать, Дживс. Я выполняю задание, результаты которого могут потрясти человечество.

Я вкратце описал ему события, приведшие к теперешней трагедии, а он внимательно слушал и лишь однажды перебил возгласом уважительного испуга, когда я перешел к дяде Перси, Боко и «шутейным товарам». Сразу видно, что мой рассказ захватил его.

– Весьма эксцентричный молодой джентльмен мистер Фитлуорт, сэр, – заключил Дживс, когда я смолк.

– Буйнопомешанный с ног до головы, – подтвердил я.

– Однако замысел его не лишен остроумия. Его сиятельство, несомненно, будет очень благодарен тому, кого сочтет спасителем, отразившим нападение на его дом нынешней ночью. Я случайно знаю, что, несмотря на многократные напоминания ее сиятельства, он забыл отправить письмо о продлении страхования против взлома.

– Как вы это узнали?

– Лично от его сиятельства, сэр. Услышав, что я собираюсь в Лондон, он дал мне конверт, который я должен был опустить в городе, с тем чтобы завтра с первой же почтой он был доставлен по адресу. При этом, настоятельно убеждая меня не подвести его и описывая, что будет, если ее сиятельство проведает о такой его забывчивости, он испытывал заметное волнение. Его била дрожь.

Я был поражен.

– То есть, по-вашему, он боится тети Агаты?

– Чрезвычайно, сэр.

– Он, такой могучий мужчина? Настоящий боцман на пиратском судне?

– Даже боцман на пиратском судне дрожит перед своим капитаном, сэр.

– Да-а. Вот уж не думал. Мне казалось, что если существует на свете человек, который в своем доме полный хозяин, то это он, Персиваль лорд Уорплесдон.