Фальшивые червонцы - [20]
Таковы были факты. Тем не менее чернобородый посланец Кутепова направился именно к Зуеву, ни к кому другому. Знал стервец, что идет к ответственному работнику Красной Армии, что у Дмитрия Дмитриевича в послужном списке отличия за борьбу с басмачами в Туркестане, что каждодневно он доказывает свою преданность революции. Знал все это и все же прямым ходом направился на Малую Посадскую. Выходит, имел на то какие-то основания?
За годы работы на Гороховой Петр Адамович многому успел научиться. И терпеливой выдержанности умудренного опытом следователя, и доходящей иногда до самоистязания служебной щепетильности, и умению здраво оценивать сложные явления жизни. Когда имеешь дело с живыми людьми и от тебя в какой-то степени зависит их дальнейшая судьба, поспешность способна обернуться непоправимой трагедией. Так же, впрочем, как и излишняя подозрительность, нашептывающая тебе на ухо готовые решения.
Сомнениями своими Карусь по старой дружбе поделился с Печатником, рассказал о неожиданном фортеле чернобородого.
— Напрасно беспокоишься, страшного ничего не усматриваю, — пожал плечами рассудительный Александр Иванович. — Наоборот, великолепно все складывается. Ты сам посуди, коли комбриг этот — порядочный человек, не скотина белогвардейская с двойным дном, он и сам знает, как следует ему поступить. Ну, а ежели замаскированный оборотень — значит, выдаст себя, не удержится. Так что твоя обязанность в данном случае нехитрая — наберись малость терпения и жди...
Ждать пришлось недолго.
На следующее утро Петру Адамовичу велели связаться поскорей с комиссаром штаба округа. Событие там чрезвычайное, связаться требуется без промедлений, комиссар не отходит от телефона.
Выяснив, что стряслось в штабе, Карусь облегченно вздохнул и заулыбался. Нет, комбриг Зуев никакой двойной игры не вел и вести не собирался. Убедительнейшим образом подтвердило это и личное их знакомство, состоявшееся в тот же день.
Не из легких было это знакомство и не сразу поняли они друг друга, отыскав общий язык. К тому же в обрез было времени, а от согласия или отказа Дмитрия Дмитриевича зависел успех задуманной чекистами комбинации.
Всего хуже, однако, обнаруживать в таких разговорах благородное нетерпение, многозначительно поглядывать на часы, поторапливать. Собеседника надо убеждать, причем убеждать доказательно, терпеливо, настойчиво, с тонким пониманием его психологии.
Сюжет событий, разыгравшихся накануне, выглядел в общем-то простенько. Чернобородый явился к комбригу и не застал его дома. Лишь в двенадцатом часу ночи Дмитрий Дмитриевич вернулся с загородных штабных учений. Встревоженная жена вручила ему записку с поклонами от некоего сослуживца по Преображенскому полку, и он до утра не смог уснуть, напрасно проворочался в постели. Рано утром, явившись на службу, прежде всего разыскал комиссара штаба. Комиссар, в свою очередь, счел необходимым немедленно оповестить о случившемся товарищей с Гороховой.
— Что же вы думаете предпринять, когда этот человек заявится к вам снова? — осторожно спросил Карусь.
— Спущу его с лестницы! — не задумываясь ответил комбриг Зуев. — Предпринимать что-либо другое в мою компетенцию не входит. Власть в ваших руках, вот вы и действуйте...
— Увы, Дмитрий Дмитриевич, не так-то все это легко, как кажется. Мы имеем, конечно, возможность арестовать его. Можем и к уголовной ответственности привлечь за нелегальный переход границы. А дальше что?
— Не могу знать, товарищ Карусь! И, откровенно говоря, знать не желаю. Лично я сжег все мосты, соединявшие меня с прошлым. Работаю честно, стараюсь вкладывать в доверенное мне дело всего себя без остатка. Не достаточно ли этого для беспартийного специалиста? С одного вола семь шкур не дерут...
Петр Адамович охотно согласился: этого более чем достаточно. И вдруг добавил, в упор глянув на собеседника:
— Особенно в тех ситуациях, когда про запас оставлен маленький мосточек... Психологический, так сказать, почти условный, где-то в сокровенных тайниках сознания...
— Вы заблуждаетесь, товарищ Карусь! — вспыхнул Дмитрий Дмитриевич. — У вас нет права сомневаться в моей честности. В конце концов я доказал ее в боевой обстановке.
— Нет, не заблуждаюсь, дорогой комбриг. В отличие от вас, я рассуждаю вполне реалистически, а вы, похоже, и впрямь витаете в сфере идеального...
— Это почему же, разрешите узнать?
— Да потому, что не замечаете кипящей вокруг вас ожесточенной классовой борьбы. Вернее, замечаете, но упорно не хотите замечать. Давно умолк гром сражений, но борьба-то не прекращается, и пока не видно ее окончания. Острейшая, между прочим, борьба. Непримиримая, бескомпромиссная, умеющая вовлекать в свою орбиту всех без исключения. Право же, дорогой Дмитрий Дмитриевич, отгородиться от нее крайне затруднительно. Даже честно выполняя служебные обязанности. Кстати, а чем вы объясняете, что господин Кутепов направил своего человека именно к вам? В Петрограде сколько угодно бывших гвардейских офицеров, не менее родовитых, с громкими дворянскими фамилиями, а про Зуева известно, что он комбриг Красной Армии и, стало быть, находится во враждебном лагере... Зачем же связываться с Зуевым?
Документальные повести ленинградского прозаика «Битая карта» и «Гороховая, 2» посвящены героическим дням петроградских чекистов.Переиздание произведений приурочено к 70-летию создания ВЧК.
1942 год. Рыбинское водохранилище. Над водой возвышаются остовы церквей, по поверхности плавают торфяные острова. Лейтенант НКВД на свой страх и риск на моторной лодке отправляется на поиски немецкого асса, выпрыгнувшего с парашютом из горящего мессершмита. Таково начало романа. Затем действие переносится в дореволюционную Россию. Читателя ждут встречи с идеологом терроризма Николаем Морозовым, с прославленными церковью новомучениками, другими выдающимися людьми. Но главная героиня этой книги – любовь! Она правит миром!Исторические справки, документы позволяют погрузиться в прошлое и, возможно, лучше понять настоящее.
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.