Обратный путь был дольше. Избушка, несмотря на всю экстравагантность и повышенную проходимость, на проверку оказалась не слишком удобным транспортным средством. Как минимум потому, что уже на скорости шестьдесят устоять было не возможно. Ну а про аэродинамику и экономичность речи вообще не шло: избушка жрала дизель, как несколько груженых до предела фур.
Славный сотрудник ГИБДД махнул своим не в меру полосатым жезлом, и пришлось тормозить. Учитывая массу, тормозной путь избы достаточно большой, потому пришлось выпускать даже тормозной парашют.
— Нарушаем, — нравоучительно произнес бравый автоинспектор, думая содрать с нарушительницы штраф. — Документики, пожалуйста.
— Прописка, документы на дом…
— Превышаете, населенный пункт ведь.
— Дык, а где написано, что населенному пункту запрещено двигаться с такой скоростью?
Автоинспектор на пару секунд подвис.
— Это же транспортное средство?
— Нет, это изба. То есть малый населенный пункт из одного дома. Я здесь живу.
С логикой было не поспорить, а красота «Васи» сказывалась исключительно отрицательно на способности инспектора мыслить. Через пять минут подобных издевательств автоинспектор получил пять сотен рублей, козырнул и ушел искать другую жертву.
* * *
Радости возвращение в НИИ, однако, не добавило. Победителей встретил печальный Виктор Петрович, а когда произнес новость, у всех просто отвисла челюсть. Как сомнамбулы они поднялись наверх, и лишь там стали обсуждать произошедшее.
— Нам конец. По сообщениям через два часа тут будут ядерные грибы, — Стек вздохнул и обнял Софью.
— Может Дрона пнем, авось его установочкой — да в другой мир всей толпой.
— Уже. Мощности не хватит даже на перенос одного человека. У него там ошибка какая–то и исправить он не успеет.
— В бункер?
— Нет смысла. Заряды по семьдесят пять мегатонн. Единственный бункер, который такое выдержит, оккупирован депутатами, правительством и передачей «Аншлаг». Остальные бункеры такого плана демонтировали с развалом СССР.
— Твою девизию, вот… А где Толя?
Радиолюбитель показался из комнаты. На нем была цветастая майка, шорты и темные очки. В руках он нес сложенный шезлонг. Ки, в своем парадном наряде восседала у него на плече с как всегда невозмутимым видом. Дополнила картину вошедшая в квартиру Алена, тоже наряженная по–пляжному, с темными очками на лбу, кремом от загара в одной руке и шезлонгом в другой.
— Толя, идешь?
— А то.
— Вы куда? — Удивился Стек.
— Если конца света не избежать — расслабься и получай удовольствие. Мы на крышу дурдома. Зрелище думаю, будет красивое. Не каждый день ядреный гриб увидишь. Ки, точно не хочешь домой? Тебя Андрей перебросить сможет, ты у нас маленькая.
— [цензура], лучше от ядреной бомбы в хорошей компании, чем шаурмой у варвара.
Все дружно поглядели на неунывающих Диодовых и дружно переглянулись.
— Знаешь, Софья, а я ведь тебе стихи написал… На С++. Да вот все показать стеснялся…
— Печатай, дорогой. Пойдем тоже на крышу. Как думаешь, романтично будет смотреться наш поцелуй на фоне ядерного взрыва?
Следящие за разговором спецагенты, связанные «витой парой», в народе «Витухой», паниковали. Два часа и они умрут. Все. И как русские могут над этим смеяться? Как?
Это приводило их в состояние логического конфликта и только добавляло депрессии.
— А что с этими будем делать?
— Отпустим. Спроси, с нами пойдут. Один фиг, всем теперь каюк.
— Вулд ю лайк ту го виз ас вотч зе нуклеар икспложон, плей балалайка энд дринк водка виз беарз? — блеснул знанием языка Артем.
Оба люто отрицательно задергали головами.
— Тогда оставляем Вас здесь.
Во рты связанным агентам Артем воткнул по самокрутке с пометкой «Би хэппи» и зажег. Те быстро раскумарились, и улыбка исказила их лица до неузнаваемости.
Пятиэтажки НИИ имели недостаток: пологую крышу. А вот плоская крыша недостроенной психиатрической лечебницы имени Ефрема Шизогоратовича, была в этом плане намного лучше. Типичный долгострой, заброшенный шесть лет назад, чернел провалами окон и привлекал внимание бродяг, студентов и эксцентричных художников… А еще иногда здесь, на высоте восьмого этажа собирались сотрудники НИИ ФИГНИ, если решали подумать о высоком.
Стек крякнул, так как тащить ему приходилось два шезлонга и столько же ноутбуков. Как истинный джентльмен он не дал Софье нести что–либо. Это оная использовала с пользой и захватила пакетик с едой. Толя кряхтел, но пер на восьмой этаж огромный аккумулятор повышенной емкости, которым разжился не так давно на оборонном заводе. Стоило ему это на удивление дешево: всего–то несколько пузырей водки.
С водкой у Толи складывались вообще странные отношения: сам он не пил, но многие, особенно не из НИИ проставлялись ему самым для себя дорогим: народным сорокоградусным. Потому Толя складывал бутылки в угол и доставал, как деньги из кошелька, если надо было с кем–то расплатиться. Впрочем, сейчас он серьезно подумывал над тем, как лучше организовать хранение алкоголя, так как они уже занимали слишком много места.
Его сестра не отставала: тащила на себе усилитель и колонки. Ей помогал Артем, нарядившийся в деловой костюм с цветастым галстуком. Он нес чемоданчик с курительным, два шезлонга и сабвуфер. Слава Роботов мерно шагал налегке, доверяя ношу двум паукообразным роботам. Всего на крышу собрались двенадцать человек. За это сторож получил двенадцать полуторалитровых бутылок народного сорокоградусного и, надо полагать, уже был вне зоны действия сети.
