Фактор жизни - [5]
Они спускались по пандусу, двигаясь по спирали. Пустая тележка оказалась слишком легкой, чтобы ею было удобно управлять, и к тому времени, как они достигли ровной поверхности, Том вспотел. Темные фасады расположенных в глубине пещеры лавок напоминали глазницы черепов. Таверны были открыты, толпы припозднившихся сидели снаружи, под крашеными оранжевыми светильниками.
Потолок пещеры терялся в темноте.
— Эта книга — очень старый кристалл. — Том запыхтел от усталости. — Ему несколько столетий. Там записан только текст. Я нашел его в палатке Дарина.
— Даже так.
Сквозь толпу, среди звона стаканов и стука каблуков по камням, под шипение маленьких змеек, участвовавших в настольных змеиных поединках, под поощрительные возгласы и проклятия игроков, Том и Труда пробирались к Копью Тенебра — туда, где поэты, выполняя заказы своих клиентов, чарующе нашептывали в рекордеры слова любви и обольщения.
— Книга объясняет, — Том отодвинул тележку с пути маленького чернокожего человека, — почему теперь они все делают по-другому.
— Ага, — на морщинистом лице Труды отразилось понимание. — Они так делают для поддержания статус-кво. — В речи Труды прозвучали слова свойственные образованным людям, будто она жила на две или даже три страты выше. — Вот и пришли. — Она хлопнула в ладоши и отодвинула тяжелый занавес в сторону. — Привет, Филрам!
— Труда! — Болезненный на вид мужчина, с крючковатым носом, одетый в просторный рабочий халат, выглянул из-за прилавка, заваленного тканями. — Давно не виделись.
Для заключения сделки им потребовалось время. Пока они тихо разговаривали, Том сидел снаружи на тележке, упираясь пятками в землю и слегка покачиваясь. Затем он помог погрузить ткань — сначала тяжелые рулоны винно-красного и серебристого цветов, затем более легкие рулоны оливкового цвета и со множеством оттенков зеленого, — затем крепко связал их шнуром.
— Хорошая партия. — Труда передала Филраму кредит-ленты.
— Знакомым я обычно делаю скидку, — Филрам слегка закашлялся, подмигнув Тому. — Знакомым торговцам.
— Я об этом даже и не мечтала. Мои пожелания твоей семье.
Труда передала оптовику маленький, обернутый в серое, пакет. Филрам принял его с поклоном; пакет тут же исчез в складках его грязного мешковатого халата. — Ступай с миром, Труда.
Шлеп! — послышалось откуда-то. По наклонному пандусу они поднимались к пешеходному мосту, и Том вовсю обливался потом. Шлеп!
— Что это? — Он остановился, задыхаясь. Труда нахмурилась.
Тележка виляла из стороны в сторону, и Том с трудом дотащил ее до пешеходного моста. Там он наклонился над балюстрадой и посмотрел вниз.
И услышал звук еще одного удара плетью.
— О Судьба! — Труда подошла к нему, пробормотала: — Что бы это могло быть?
Внизу толпа попятилась при появлении бронзового левитокара с задранным носом и открытым верхом. На причудливо изогнутом сиденье сидел большой светлокожий человек: обнаженный по пояс, он был противоестественно округлым и выглядел сплошной грудой жира. Его бритая голова неприятно блестела от пота. Позади него, на подножке, подняв вверх мускулистую руку, застыл худой раб с такой же бритой, как у хозяина, головой…
Костлявые пальцы Труды сжали плечо Тома.
Раб выпрямился.
Его плетка, сделанная из металлической цепи, просвистела по воздуху и опустилась на широкую голую спину хозяина. Шлеп! Кровь выступила на гладкой, блестящей коже: вишневое на белом…
— Что это он делает? — удивилась Труда.
Она выплевывала слова, словно проклятие. А Том тем временем перевел взгляд на женщин: они спустились гуськом вниз и сложили свои бархатные накидки на каменные плиты. Даже отсюда можно было разглядеть их напряженные лица.
Когда мобиль остановился, стало видно, что голова тучного человека склонилась набок, язык вывалился. Раб, не обращая на него внимания, показал на двух женщин.
Те стали растерянно оглядываться, но огромный мужчина, с мрачным лицом и тройными косичками, завязанными петлями, в стиле кулачных бойцов, вытолкнул их вперед. Никто в толпе не пытался помочь женщинам. Испуганные, они поднялись на подножку и встали рядом с рабом.
— О Судьба! — Горечь прозвучала в словах Труды. А потом старуха тихо добавила: — Все маленькие колесики одного механизма, все пойманы в одну и ту же западню. Даже он.
Левитокар двинулся к низкому темному туннелю и медленно исчез из вида.
— Кто это был? — От волнения Том аж охрип.
— Мы были удостоены великой чести. — Неподдающиеся описанию чувства отразились на морщинистом лице Труды. — Перед нами предстал Оракул, юный Том.
На мгновение юноше показалось, будто каменный мост рассыпался у него под ногами. Оракул?!
— Это… Нет, не может быть. Здесь внизу?!
— Создатель истины. — Смех Труды прозвучал невесело. — Глас Судьбы. Трудно в это поверить, не так ли?
Потрясенный Том не нашел слов.
Вот и знакомый перекресток. Они почти добрались до дома.
— Вы с отцом были там, не так ли, Том? — Голос Труды разогнал видения мальчика. — Когда была убита арестантка?
Пилот… Зловоние жареного мяса…
— Я не могу…
За перекрестком они столкнулись с группой высоких юнцов. Один из них окрикнул Тома:
— Эй, Коркориган! — Он сложил большой и указательный пальцы в кружок. — Слышал, твоя мамуля прямо как танцовщица.
Британский шпион с особыми полномочиями может решить исход второй мировой войны. Правда, война в этом альтернативном мире ведется с помощью биотехнологий.
Когда наступает ночь, в город приходит Смерть…Таков закон странного мира, существующего благодаря энергии мертвецов. Здесь убийцы охотятся за талантливыми людьми, дабы добывать из их костей нечто, подчиняющее себе человеческие души. Здесь волки состоят на службе у закона, кошки занимаются целительством, зомби считаются лучшими бойцами спецназа, а призраки обладают гражданскими правами.Полицейским в этом мире приходится нелегко. И Донал Риордан хорошо понимает, насколько нелегко, — ведь именно ему поручают предотвратить покушение на знаменитую оперную диву, чьи кости, судя по всему, обладают для таинственных преступников особой ценностью…
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.