Фактор вознесения - [7]

«А может, она и сама захотела видеть меня почаще?»

Беатрис, как и Бен Озетт, находилась в зените своей славы, а это порождало легкое соперничество. Бен до сих пор не мог понять, как Беатрис позволила себе упустить такой пиковый материал, как история Кристы. И очень хорошо, что упустила.

Просто замечательно.

Огонь души сгорает чаще, чем тлеющий под слоем пепла уголек.

Гастон Башлар, «Психоанализ пламени»

Пригревшегося в уютном гнездышке на огромной груди матери Кэлана разбудили шум драки и громкие ругательства где-то в хвосте очереди. Часы на башне пробили пять раз. Столько же, сколько пальцев у него на руке. Столько же, сколько ему лет. Мальчик даже не взглянул на дерущихся: мама всегда говорила, что не видать удачи тому, кто попусту пялится на тех, кому она уже изменила. Зато к нарушителям спокойствия тут же, размахивая шокерами, устремились двое патрульных. Гвалт позади на минуту усилился, а затем резко оборвался, и больше уже никто не посягал на утреннюю тишину.

Когда мальчик и мать проснулись, она закутала сына в свою огромную шаль, еще хранившую после сна уютное тепло. К тому моменту, когда часы пробили пять, они провели в очереди уже шестнадцать часов. Но мама предупреждала его, что это может быть очень долго. И если накануне Кэлан несколько раз бегал вдоль очереди, чтобы проследить ее продвижение к воротам продуктового склада, то теперь ему хотелось только одного — поскорее домой.

Но оставалось недолго — последние пару часов они проспали уже у самых ворот, и сейчас мальчик услышал, что и там проснулись: послышались шаги и скрежет отодвигаемых засовов.

Мать тут же с готовностью подхватила заготовленные судки и мешки. У Кэлана тоже был рюкзачок, который мама сама ему сшила, и мальчик не снимал его с тех самых пор, как они вышли из дому. Он хотел быть готовым в любой момент: ведь это же его работа — нести домой рис. Вчера, когда их очередь наконец подошла, как раз пробило полночь, и ворота закрылись буквально перед самым носом. Мама помогла Кэлану прочитать висящую на створке табличку: «Перерыв на уборку с 12 до 5». Теперь ему не терпелось приступить к своей работе, чтобы поскорее оказаться дома. Но мама удержала его за воротник:

— Погоди еще чуть-чуть. У них еще не все готово. Если мы сунемся сейчас, нас выгонят пинками.

Стоявшая за Кэланом старуха прищелкнула языком и прошипела:

— Посмотрите-ка на этого!

Костлявый палец указал на мужчину, который бежал по их улице, закрыв руками уши. Он так часто оглядывался на доки, что почти не видел, куда ступает, и потому поминутно спотыкался. Пробегая мимо очереди, он вжал голову в плечи и так выпучил глаза, словно боялся, что на него немедленно бросятся и тут же съедят. Охранники лениво двинулись наперерез к бегущему, но он от испуга припустил еще быстрее и вскоре исчез в конце улицы, оглашая ее нечленораздельными воплями.

— Переселенец, — вздохнула старуха. — Он из тех, кого репатриируют с островов на твердую землю. А для них это нож острый. — Ее сиплый голос приобрел обличительные интонации. — Да обрушится неизбывный гнев Корабля на голову этого нечестивца Флэттери, да получит он…

— Тих-ха там! — рявкнул патрульный, и бабка, сообразив, где находится, прикусила язык.

Но по очереди уже тихонько поползли недовольные шепотки. Кэлан давно привык к разговорам такого рода — с того самого дня, как они переехали сюда с острова. У семейного костра каждый вечер только и говорили о том, как нелегко дался им этот переезд. Сам он моря не помнил, но мама частенько ему рассказывала, как оно прекрасно и какой у них был чудесный маленький островок. Мама даже знала по именам всех умерших задолго до рождения Кэлана предков их семьи.

Очередь заволновалась, и по ней, словно волна по змеиному телу, пробежало: «Отпирают…», «Эй, вы там, отпирают!», «Отпирают, сестра!», «Отпирают!!!»

Мать вновь подхватила тяжелый мешок с судками и, чтобы удержать равновесие, оперлась плечом о ворота.

— Полегче, сестричка! — Охранник со шрамом на лице протиснулся между ней и Кэланом и стукнул ее дубинкой по ноге. — Подай назад. Давай! Сама знаешь, что…

Женщина, не слова не говоря, взвалила мешок на плечо и упрямо шагнула вперед, оказавшись с громилой лицом к лицу. Но он не отступил. Кэлан первый раз в жизни увидел человека, который не спасовал перед его мамой.

— Приготовьте карточки. В алфавитном порядке, справа налево, — пробурчал охранник. Теперь дубинка шлепнула женщину по ягодице. — Давай, шевелись.

Сзади поднажали, и напиравшая толпа буквально внесла их через ворота в узкую длинную комнату. Кэлан ожидал, что они окажутся прямо на складе, но увидел ряд столов вдоль стены. Возле каждого из них стояли служащий и охранник с шокером, а выше, из прорубленных в стене окошек, высовывалось что-то, что больше всего походило на раскрытую драконью пасть.

Мама торопливо подтолкнула мальчика к ближайшему свободному столу и шепнула:

— Это конвейер. Лента уходит на склад, где для нас упакуют наш паек, а затем по ленте он приедет сюда. Мы отдадим карточки и список вон той тете, а она передаст его на склад.

— А я думал, что нас пустят прямо туда…