Фактор Николь - [24]

Шрифт
Интервал

Она еще пожала плечами, эта нахальная дверь. Но закрылась и снова открылась тихо.

– В общем, это я, – сказала журналистка. – Не «снова я», а просто я… В смысле, она…

– Я понял, – тихо ответил Никита Сергеевич и закрыл лицо руками. Это было самое удобное. Упор локтями в стол, спина сгорбленная, упавшая, бицепсы – в напряжении, пальцы – в волосах, подбородок – в запястьях. У Никиты Сергеевича были большие красивые руки. В них можно было прятаться, носить младенцев и укрываться от невзгод.

– Я действительно хотела, чтобы он был старше…

– Да. Я понял…

– Я пришла сказать, что люблю вашего сына. Я прошу его руки. Согласна на ногу, пупок, ягодицы и глаза. А что бы вы сделали на моем месте? – почти не отрывая слова друг от друга, проговорила она.

– Повесился…

– Но вы же не повесились, – укоризненно и капризно прошептала она.

Никита Сергеевич молчал. Тот факт, что он не повесился, был совершенно очевиден. И сейчас он немного об этом жалел. Ведь вываленный язык, обмоченные штаны, выраженная странгуляционная борозда наверняка бы ее отпугнули. Она бы заверещала противным женским (интересно, можно ли верещать мужским?) голосом, засуетилась, пудра бы снова обвалилась с носа, она могла бы позвать на помощь и упасть в обморок. В любом случае, повешение – это хороший способ не длить ненужные разговоры.

– Я не знаю, что еще сказать, – призналась она.

– Я тоже. – Никита Сергеевич вздохнул и посмотрел на нее сквозь пальцы.

Считалось, что он на всех женщин смотрит именно так. Но это было заблуждение. Никита Сергеевич вообще не знал, как это. Как это – смотреть на женщин.

Что нужно вычленить сначала – ноги? Ее ноги были в джинсах. А Наташины – вспоминались сразу голыми, с разбитыми коленками и засохшими корками расчесов. Наташу с самого детства сильно кусали комары. А Никиту – практически никогда. Но он хотел бы… Чтобы чуть-чуть поплевать на укус, сморщить нос, подождать, пока вздуется небольшая дуля… Ноги Наташи всегда представляли для Никиты Сергеевича большой естествоиспытательский интерес.

А ноги этой женщины – нет. Но их нужно было рассмотреть. Или нет? Или лучше руки? Тонкие запястья, сухая кожа, черный лак (это что, модно?), длинные, тревожные пальцы. Она могла бы играть на музыкальных инструментах.

Хотя… У Наташи были короткие пальцы, но она все равно играла. И грызла ногти, которые могли бы удлинить, усилить визуальный эффект от ее маленькой пухлой руки.

Руки как руки. Что еще?

Глаза? Никита Сергеевич не знал, что нужно искать в женских глазах. Определить приход ребенка по глазам – это да. Это – сразу. За месяц до ультразвука. Но ребенка в глазах у этой женщины не было. Слава богу? Или нет? Был бы ребенок, пришлось бы все это принять без разговоров и подстраивать под однозначно принятое свою жизнь. Никита Сергеевич любил такой сценарий. Потому что хорошо знал. Только его и знал, если разобраться…

В глазах этой женщины был огонь. Неяркий, наверное не теплый. Деформированный, похожий на огонь в светофоре в яркий летний день. Такой себе свет, встроенный в будни.

Редкость? Никита Сергеевич не знал ответа на этот вопрос.

А кончик носа у нее снова стал синим.

Выдающийся цвет, выдающийся нос. Кажется, большая попа. Подбородок. Или даже два. Один – острый, другой – округлый и мягкий. Волосы цвета божьих коровок. Виноватая улыбка.

Очень странный феномен. Все женщины, которые оказывались рядом с Никитой Сергеевичем, улыбались именно так. Виновато. Иногда зрели вопросы: что именно они у него украли? Когда? И не проще ли вернуть, чтобы не улыбаться так беспокойно и неискренне?

– Я ношу с собой гвозди, – сказала она.

Николь. Фу… Никита Сергеевич никак не мог уговорить себя называть эту женщину по имени. Суббота – день анонимного приема. И вообще… Николь – это фу. Это как выращивание крокодилов в городских прудах.

– Вы их едите? – спросил Никита Сергеевич. Вопрос был глупый, но Потапов-младший плохо разбирался в применении гвоздей.

– Нет. Я прибиваю ими кепку. Или шляпку. Чтобы крышу не сорвало, – улыбнулась она.

Шляпки-кепки на голове у этой женщины не было. Гвозди оказались бракованными.

– Да, – сказала она. – Помогает мало.

– Жаль, – вздохнул Никита Сергеевич. Ему действительно было жаль. С кепкой можно было войти в контакт. Поговорить по душам. Спокойно, без нерва, без надрыва.

Кепке можно было бы сказать, что так, мол, и так, я не знаю, что делать. И что не делать, я не знаю тоже.

Кепка сто пудов поняла бы и согласилась. И проворчала бы: «Да ладно тебе, Никитос, если бы ко мне вот так пришла рукавичка и сказала: «Женюсь на вашей подкладке!», я бы тоже полиняла и вывернулась наизнанку».

– У меня есть железная дорога, – сказала эта женщина.

– В акциях?

– Почему в акциях? В сумке! Это очень хорошая игра: сначала долго-долго складываешь, а потом только смотришь, как оно там все красиво ездит. На нее можно даже медитировать. Нам в детстве таких не покупали… А?

– Прямо здесь надо играть? – вздохнул Никита Сергеевич. Покорно вздохнул. Он был совсем не против железной дороги. Еще бы солдатиков, модель самолета, луноход на батарейках и кораблик, плавающий по ванне.

– Сидорская рожает! С поликистозом! Тридцать семь недель. Муж – идиот и уже плачет. Раскрытие на три пальца! Воды отошли! Суббота же, Никита Сергеевич, вы же обещали с ними договориться…


Еще от автора Елена Викторовна Стяжкина
Один талант

Елена Стяжкина – писатель, журналист, профессор Донецкого национального университета, живет в Украине и пишет по-русски. Она историк, и потому лучше понимает настоящее и чувствует будущее. Ее прозу называют «женской» и «психологической», но все определения теряют смысл, когда речь идет о настоящем таланте, одном, уникальном.Герои этого сборника тоже наделены талантом – одним на всех. Талантом любить людей, рядом с которыми не светит солнце, и любить родину как непослушного, но единственного ребенка, талантом быть женщиной или мужчиной, жить вопреки, видеть, слышать, сопереживать и терпеть.Повести из сборника «Один талант» отмечены международной литературной «Русской Премией».


Все так

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Купите бублики

Жизнь — это когда строишь воздушные замки и плачешь, если они рушатся. А Она стала стильной и спокойной. Сначала ждала момента, когда будет счастливой, как мама. «Что еще нужно — поле да сад, умного мужа ласковый взгляд». Взгляд был. Но восторг по поводу «мне дали чудный рецепт дивного постного пирожка» все не приходил. Героини Елены Стяжкиной могут лгать, но только не себе. Каждая неистово ищет счастья, хотя на всех его не хватает.Блестящий стилист и тонкий прозаик, Елена Стяжкина написала самую правдивую книгу об отношениях мужчины и женщины…


Паровозик из Ромашкова

Жизнь — это когда строишь воздушные замки и плачешь, если они рушатся. А Она стала стильной и спокойной. Сначала ждала момента, когда будет счастливой, как мама. «Что еще нужно — поле да сад, умного мужа ласковый взгляд». Взгляд был. Но восторг по поводу «мне дали чудный рецепт дивного постного пирожка» все не приходил. Героини Елены Стяжкиной могут лгать, но только не себе. Каждая неистово ищет счастья, хотя на всех его не хватает.Блестящий стилист и тонкий прозаик, Елена Стяжкина написала самую правдивую книгу об отношениях мужчины и женщины…


Розка

Книга «Розка» – это четыре повести о том, какой была жизнь до войны, и о том, как война не заканчивается возвращением с фронта. Герои этой книги – разные люди, в чем-то хорошие, в чем-то – не очень. В повести «Розка» рассказывается о двух девочках, разделенных лестничной площадкой, об их странной, ни на что не похожей дружбе, в которой даже смерть не может поставить точку. «Ключи» – история о человеке с немодной ныне профессией философ и его почти удачных поисках Европы. «Набросок и “Сан Габриэль”» – о месте, где как будто нет войны, о людях, которые не знают и не хотят знать об окопах, обстрелах, смертях и подвигах, которые по привычке воруют и интригуют, имитируют патриотизм и предают сами себя.


Рекомендуем почитать
Человек на балконе

«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.


Крик далеких муравьев

Рассказ опубликован в журнале «Грани», № 60, 1966 г.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Собачье дело: Повесть и рассказы

15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!