Фактор Черчилля. Как один человек изменил историю - [10]

И ключевой пункт состоял в том, что немыслимо было полагаться на какой-либо договор с Гитлером. Черчилль оказался неопровержимо прав в своих предупреждениях о сущности нацизма – а он их делал уже в начале 30-х гг., когда побывал в Германии и увидел парады юнцов с блестящими глазами. В бессчетном количестве речей и газетных статей он высказывался о лежащем в основе нацизма нравственном зле, которое столь многие предпочитали не замечать, о присущих этому режиму реваншизме и агрессивности. Ремилитаризация Рейнской области, события в Чехословакии и Польше убедительно свидетельствовали о правоте Черчилля, о том, что Британии настоятельно требовалось перевооружаться.

Многие историки сослагательного наклонения указывают, что нацисты значительно опережали своих соперников в разработке наиболее смертоносных видов вооружения XXI века: у них были первые реактивные истребители и первые баллистические ракеты дальнего действия. А теперь представьте, что немецкие ученые настолько отчаянно стремились поспособствовать поражению Советского Союза, что первыми создали атомное оружие.

Подумайте о судьбе Британии все вы, кого искушают ревизионистские аргументы, кто втайне прикидывает, не было ли этой стране выгоднее заключить сделку. Британия оказалась бы в одиночестве перед лицом враждебного континента, объединенного зверским тоталитаризмом и оснащенного ракетами с ядерными боеголовками, стоящими на пусковых площадках Фау-2 в Пенемюнде. Было бы новое рабство, а быть может, и того хуже.

Гитлер велел Гудериану остановить танки на рубеже канала Аа не потому, что был тайным англофилом. Он придержал руку полководца не из-за симпатии к собратьям по арийской расе. Многие из серьезных историков соглашаются с Гудерианом: фюрер просто совершил ошибку. Он сам был захвачен врасплох скоростью своего завоевания и опасался ответного удара.

Правда состоит в том, что Гитлер видел в Британии не потенциального партнера, а врага. Хотя он порою одобрительно бормотал о Британской империи, он также призывал к полному уничтожению ее вооруженных сил. И отменил масштабные планы вторжения в Британию (операция «Морской лев») не оттого, что хотел в какой-то мере пощадить британцев.

Причиной был риск, ставший слишком большим, и то, что один человек призывал свою страну сражаться повсюду: на побережье, на холмах, в местах высадки десанта. И этот человек говорил своим министрам, что он скорее умрет на земле, захлебываясь собственной кровью, чем сдастся.

Гитлеровская операция «Морской лев» предусматривала не только вторжение, но и порабощение. Фюрер собирался убрать колонну Нельсона с Трафальгарской площади и установить ее в Берлине. Геринг планировал ограбить лондонскую Национальную галерею, изъять из нее всю коллекцию. Они даже намеревались пойти на такую подлость, как отправить Мраморы Эльджина обратно в Афины. Был составлен черный список британских политических фигур с выраженными антинацистскими взглядами – вошедшие в него, по всей видимости, были бы посажены в тюрьму или расстреляны. На каком-то этапе Гиммлер предлагал убить или поработить 80 процентов британского населения.

Таковы были возможные плоды сделки, заключить которую предлагал Галифакс. Британцы не только бы стали соучастниками тоталитарной тирании, которая готовилась поглотить Европу. Вполне возможно, если не крайне вероятно, что со временем они сами были бы сокрушены.

Пойди Британия на эту сделку в 1940 г. – и это последний и самый важный пункт, – не было бы освобождения материка. Страна стала бы не очагом сопротивления, а унылым вассальным государством в инфернальном нацистском Евросоюзе.

Не было бы польских солдат, обучающихся с британской армией, не было бы чешских летчиков в Королевских ВВС, не было бы «Свободной Франции», надеющейся искупить национальный позор.

И разумеется, не было бы ни ленд-лиза, ни транспортных судов «Либерти», ни даже призывов в адрес Америки отказаться от изоляционизма. Не было бы планов высадки в Нормандии, жертвенного героизма в секторе Омаха, никаких надежд, что Новый Свет со всей своей силой и мощью придет на помощь для освобождения Старого.

Америка никогда не стала бы стороной в европейском конфликте, пойди Британия на ошибочный и безумный шаг по заключению сделки в 1940 г. Взгляд в прошлое показывает, как невероятно близки мы были к нему, какой широкой поддержкой пользовалась идея переговоров.

Я не знаю, уместно ли сравнивать историю с поездом, мчащимся по железнодорожным путям, но давайте уподобим гитлеровский период одному из тех гигантских и стремительных двухэтажных экспрессов, которые по плану фюрера должны были перевозить немецких поселенцев.

Локомотив несется со свистом, рассекает ночь. Он спешит к окончательной победе. И вдруг кто-то забирается на парапет железнодорожного перехода и роняет лом, который заклинивает стрелку. И вся махина терпит жуткое крушение, превращается в искореженную и шипящую груду металла. Уинстон Черчилль был именно тем ломом судьбы. Нацистский поезд мчался бы дальше, если бы Черчилль не был на своем месте и не оказывал сопротивление. Поразительно, если учесть его предыдущую карьеру, что он вообще там оказался.