Факелы ада - [9]

– Забодай меня водяной, – сказал Валерка, осознав, что никакие усилия не помогут исправить положение. – Ладно, встаем там, где понравится, а то не хватало в темноте идти.

Для того чтобы байдарочник чувствовал себя хорошо, нужен чистый и достаточно пологий берег, где можно причалить и вытащить лодки, ровная площадка, годная для установки палаток и желательно продуваемая ветром, чтобы не было комаров, плюс изобилие сушняка для костра.

И, как назло, именно на этом участке Керженца у Валерки не было «прикормленных», облагороженных многочисленным использованием стоянок.

– Забодай меня водяной, – сказал он во второй раз, когда прошел час, а ничего хотя бы отдаленно подходящего для остановки им не встретилось. – Что, придется ночевать на воде?

Время подходило к восьми, и сумерки грозили вот-вот превратиться в ночь.

– Не придется, – заявил Петька по прозвищу Уши, капитан того самого древнего «Тайменя», в данный момент резавшего воду впереди Валеркиной байдарки. – Смотри, шеф!

Река повернула, и Валерка увидел то, что предстало глазам Ушей чуть ранее, – песчаный пляж с парой бревен и небольшой откос, увенчанный темной зубчатой стеной сосняка.

Таскать лодки придется наверх, не очень удобно, но, в принципе, терпимо.

– Ага, вроде бы годится, – сказал Валерка. – Давай причалим, осмотримся и потом решим…

Чем-то ему не понравилось это место, хотя выглядело оно, если особенно не придираться, подходящим. То ли лес был густоват, темноват и сыроват, то ли интуиция намекала, что в воде у берега прячутся коряги – первые враги байдарочника, то ли смущал тот факт, что откос и пляж не отложились в памяти во время предыдущих походов по Керженцу.

– Айда, парни, на разведку! – азартно воскликнул Ленька, бывший десантник и нынешний адреналиновый наркоман, в походе исполнявший обязанности «грубой физической силы».

Жена Леньки, сидевшая с мужем в одной лодке, лишь устало вздохнула.

Плавный поворот, несколько взмахов веслами, и под килем Валеркиной байдарки заскрипел песок. Сидевший впереди «матрос» Васька, пятнадцати лет от роду, дисциплинированно выпрыгнул в воду и подтянул крохотное суденышко так, чтобы «адмирал» мог выйти на берег, не замочив ног.

– Сидите пока тут, – приказал Валерка. – Мы с Ленькой сходим, осмотримся.

– Автомат брать? – осведомился бывший десантник, ухмыляясь, точно Бармалей из старого фильма.

– Да. И танк не забудь.

Валерка подождал, пока Ленька вылезет на сушу, и зашагал вверх по песчаному склону. Тот оказался куда более крутым, чем выглядел с воды, накатило желание не тратить силы на подъем, вернуться в лодку и преспокойно отправиться дальше.

Чтобы отогнать его, пришлось даже напрячься.

Валерка шагал, оскальзываясь, хватался за торчащие из земли корни, слышал, как за спиной сопит Ленька, и думал – что здесь не так, что его тревожит до мурашек на спине и холода в сердце?

Догадка пришла в тот момент, когда они закончили подъем, – вокруг было невообразимо тихо: ни шелеста ветвей, ни жужжания насекомых, ни крика птиц, ни плеска рыбы.

Словно помимо экипажей четырех байдарок в лесу не осталось живых существ.

– Ого, неплохо, – сказал Ленька, в принципе не знавший, что такое страх.

У самого откоса имелась площадка, способная вместить все четыре палатки, но зато дальше простиралось нечто, в вечернем сумраке выглядевшее сплошным переплетением стволов и ветвей, настоящим заколдованным лесом, как его изображали в советских телесказках.

И это нечто таило в себе опасность.

– Да? – сказал Валерка, вздрагивая от накатившего озноба. – А там что?

– Ничего. Чаща, – пожал плечами Ленька, по толстокожести сравнимый с носорогом. – Можно сходить туда, прогуляться – вдруг дров отыщем или еще чего интересного.

– Обязательно, – Валерка сглотнул, попытался взбодриться, убедить себя в том, что это все последствия вчерашнего злоупотребления, что стыдно ему, взрослому мужику, опытному туристу, бояться самого обычного леса. – Давай, ты чуток вправо, я немного влево, метров на двадцать, а затем назад…

Ленька кивнул и затопал вперед, весело помахивая туристическим топориком с резиновой накладкой на рукояти. Валерка сделал один шаг, второй, отвел нацелившуюся ему в лицо ветку с необычайно темной, почти черной хвоей и… едва не врезался в сидевшего на корточках человека.

– Вы… ы… вы… кто? – выдавил из себя опешивший Валерка.

Да, леса тут дикие, но попадаются и охотники, и рыбаки, и бродяги-одиночки, а в самой глухомани, как говорят, укрыты селения упорных староверов, чурающихся всякой власти еще со времен царя Петра.

Человек стремительно распрямился, взмахнул руками и исчез.

– Твою мать! – тут никогда не веривший ни в бога, ни в черта Валерка перекрестился. – Ленька, ау, ты где там?! Мне какая-то хрень мерещится! Эй, не молчи, отвечай!

Бывший десантник голоса не подал, но зато сразу с нескольких сторон возник приближающийся треск – словно кто-то побежал по чащобе, не особенно заботясь о том, куда ставить ноги.

Валерка отступил и пригнулся, завертел головой, пытаясь разглядеть хоть что-то.

– Это ты зря, – сказали ему в самое ухо голосом тонким и противным, как у Масяни.

Что произошло дальше, Валерка не понял – все завертелось у него перед глазами, в ушах возник нарастающий ритмичный гул, похожий на шум прибоя, где-то далеко вверху закружились венки из голубых звезд, а в нос ударил смрад гниющих помидоров. Он дернулся, попытался развернуться, чтобы побежать обратно к реке, вырваться из власти морока, предупредить остальных, что здесь что-то не так, но ноги подогнулись, и все силы ушли на то, чтобы не упасть.