Факел в ночи - [5]

Сразу за особняком из груды обломков рухнувшего туннеля показалась светловолосая голова. Проклятье. Мы стояли посреди площади, рядом с подернутым пеплом фонтаном, в центре которого возвышалась скульптура вставшей на дыбы лошади. Я подтолкнул Лайю к фонтану, лихорадочно соображая, куда нам бежать, пока Комендант или какой-нибудь меченосец нас не заметил. Но, казалось, каждый дом, каждая улица рядом с площадью были охвачены огнем.

Ищи быстрее! В любой момент Комендант может броситься в бой и с ее-то мастерством буквально прополет себе мечом дорогу, чтобы схватить нас.

Я оглянулся. Она как ни в чем не бывало стряхивала с доспехов пыль, не обращая никакого внимания на хаос, царивший вокруг. От ее безмятежности волосы становились дыбом. Академия разрушена, ее сын сбежал, в городе творится настоящее бедствие. И все же она поразительно спокойна.

– Туда! – Лайя схватила меня за руку и указала на перевернутую телегу купца, за которой виднелся переулок. Пригнувшись, мы побежали в ту сторону, и я возблагодарил небеса за суматоху, в которой ни книжники, ни меченосцы нас не заметили. Спустя пару минут мы добрались до переулка.

Перед тем как свернуть, я снова оглянулся, желая убедиться, что Комендант нас не увидела. Скользнул взглядом по горстке повстанцев, бьющихся с двумя легионерами, и воину в маске, отбивавшемуся сразу от нескольких борцов Ополчения. Вот оно – то место, где стояла моя мать среди обломков рухнувшего туннеля. Старый раб-книжник, пытающийся найти укрытие, пересек ей путь. Роковая ошибка. С небрежной жестокостью она вонзила меч старику прямо в сердце. Она даже не взглянула на него – смотрела на меня. Ее взгляд тянулся ко мне через всю площадь, словно невидимая нить, которой мы были связаны. Казалось, она знала каждую мою мысль.

Она улыбалась.

3: Лайя

Бледные как черви губы Коменданта изогнулись в улыбке. Хоть я увидела ее всего на миг, прежде чем Элиас увел меня подальше от площади, где кровь лилась рекой, но и этого мгновения хватило, чтобы лишиться дара речи. Ноги мои еле двигались, а туфли все еще были забрызганы кровью после стычки в туннеле. Я невольно содрогнулась, вспомнив, сколько ненависти к самому себе увидела тогда в глазах Элиаса. Мне хотелось сказать, что ему пришлось так поступить ради нашего спасения, но я не могла вымолвить ни слова, как ни пыталась.

Крики страдания наполнили воздух. Голоса меченосцев и книжников, детей и взрослых слились в одном горестном вое. Но я едва его слышала, изо всех сил стараясь не попасть под дождь из осколков стекла и обломков горящих домов. Несколько раз я оглянулась, опасаясь, что Комендант гонится следом и вот-вот нас настигнет. Я чувствовала себя той девчонкой, какой была месяц назад. Девчонкой, которая бросила своего брата, позволив Империи схватить его. Девчонкой, которая стонала и рыдала после каждой порки. Девчонкой, у которой нет мужества.

«Когда тебя охватит страх, борись с ним и победишь, потому что твой дух и твое сердце сильнее». Эти слова сказал мне вчера кузнец Спиро Телуман, друг и наставник моего брата. Я попыталась извлечь из страха пользу. Комендант тоже может ошибаться. Она могла даже меня не увидеть – глаз не сводила со своего сына. Однажды я сбежала от нее. Убегу и снова. Меня снова охватил былой запал, но когда мы свернули на соседнюю улицу, я упала, споткнувшись о небольшую груду камней, рассыпанных по черной от сажи мостовой. Элиас подхватил меня и поднял легко, как пушинку. Затем внимательно посмотрел вперед, оглянулся, проверил окна и крыши близлежащих домов, как будто ожидал появления своей матери в любую секунду.

– Нам надо идти дальше, – потянула я его за руку. – Надо выбраться из города.

– Знаю. – Элиас привел меня в пыльный, запущенный сад, огороженный стеной. – Но у нас ничего не выйдет, если мы выбьемся из сил. Минута отдыха не повредит.

Он сел, и я нехотя опустилась рядом с ним на колени. Воздух Серры казался отравленным, чужим. Удушающая гарь смешивалась с запахом крови, горелой плоти и обнаженной стали.

– Как мы доберемся до Кауфа, Элиас? – Этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как мы покинули Блэклиф и спустились в туннель. Мой брат позволил солдатам-меченосцам взять себя, чтобы я смогла сбежать. Я не дам ему умереть, не приму такую жертву – он единственный родной человек, который у меня остался в этой проклятой Империи. Если я не спасу его, то никто не спасет. – Какой у нас план? Затеряться в стране?

Элиас твердо посмотрел на меня. Серые глаза его оставались непроницаемы.

– Тот туннель вывел бы нас в западную часть города, – сказал он. – Мы бы прошли через горный перевал на север, ограбили караван кочевников и притворились бы торговцами. Меченосцы искали бы меня одного, не зная, что нас двое, и они не пошли бы на север. Но теперь… – Он пожал плечами.

– Что это значит? У тебя есть план?

– Да. Мы выбираемся из города. Уходим от Коменданта. Это единственное, что сейчас важно.

– А что потом?

– Всему свое время, Лайя. Не забывай – мы имеем дело с моей матерью.

– Я не боюсь ее, – запальчиво ответила я. Пусть он не думает, что я все та же тихоня, которую он встретил в Блэклифе несколько недель назад. – Больше не боюсь.