Факел - [2]

- Чего же ей отворачиваться? Ведь она… бесстыдница.

Павел остановился.

- Нет, ты что, шутишь или в самом деле?

- Разве только ты умеешь «заливать»? - неопределенно ответил Соловьев.

- Насчет секвойи? Так это же правда, Дима.

- А я разве вру? Ведь ты был в Никитском ботаническом?

- Конечно.

- Вино там пил, по усам текло, а в рот не попадало?

- Ей-ей был.

- Секвойю ты заметил, а бесстыдницу нет. Значит, ты еще нравственно непорочный малый, - съязвил Дима и вдруг насторожил ухо. - Постой, постой, никак, «мессеры»?

Мальцев тоже прислушался.

- Нет, это тебе показалось.

- Да постой же ты! - крикнул Дима.

- Кажется, точно, они так гудят, - подтвердил Павел,

Когда Мальцев и Соловьев подбегали к городку, воздух разрезал леденящий вой сирены. Группа вражеских самолетов, выскочив из-за сопки, атаковала аэродром. И хотя советские самолеты, барражировавшие в районе аэродрома, и те, которые поднялись в воздух по тревоге, связали боем немцев, все же один «мессер» прошел низко над землей и дал несколько очередей по нашим машинам. Павел и Дима, сначала с интересом наблюдавшие за воздушным боем, бросились в капонир, упали в прикатанный снег и так лежали там, прижавшись друг к другу, пока не кончился бой.

- Оказывается, здесь серьезно, - сказал Павел, вставая и отряхивая снег с меховой куртки.

- А ты говори-ил… - протянул Дима, подбирая вещевые мешки. - Хорошо, если никто не заметил, как мы с тобой…

Павел пошутил:

- Сиганули-то? Весь полк наблюдал, как ты сидор свой бросил.

Полк не полк, а командир полка действительно видел: два каких-то летчика во время обстрела метнулись в капонир, хотя можно было укрыться и поближе, за невысокой каменной стеной. И как только Павел и Дима представились Борисову, он с улыбкой спросил:

- Ну что, неласково встречаем? А? Ничего, здесь хоть и холодно, но бывает жарче, чем в Крыму. Наглеет немец. Превосходство пока за ним. Мы стараемся перехитрить умением. Вам придется с азов начинать. Тут ведь не юг, где ни облачка, тут все время сложняк, и, конечно, чтобы умело бить врага, надо быть асом.

- С чего начнем, товарищ командир? - спросил Павел.

- С провозных, - ответил Борисов и зашагал по землянке. Невысокого роста, плотный, словно спрессованный из стальных слитков, командир полка ходил взад-вперед, как маятник, и горячо говорил: - Да, да, с провозных, как школяров, вас будем учить. Прочувствуете машину, ее поведение при маневре, присмотритесь к местности, научитесь маскироваться. Заметили, наши самолеты похожи на тигров. Это камуфляж. Очень хорошо помогает прятаться на фоне сопок и бить врага внезапно, наверняка… - Он сел за стол, закурил, - Ребята у нас хорошие, летают смело, дерутся отважно, не пожалеете, что попали в нашу семью. Качинское окончили? - спросил Борисов Павла.

- Оба оттуда, - улыбнулся Мальцев.

- Хорошее училище, - заметил Борисов. - А потом у Загубисало в эскадрилье были?

- Да, у капитана Загубисало.

- Знаю Кирилла, вместе учились, вместе летали.

- Смелый, - вставил Павел.

- Смелости у него хоть отбавляй, да и с гордецой он. - Борисов взглянул на летчиков, как бы спрашивая: «Разве я не прав?»

Павел и Дима промолчали.

- Итак, друзья, - Борисов встал, - зачисляю вас в первую эскадрилью. Желаю успеха. Подвернется случай - представлю полку.

Мальцев и Соловьев вышли из землянки. В лица ударил морозный воздух.

Павел сказал:

- Вот и начинается наша жизнь сызнова. Слыхал: «Как школяров…»

- А ты что, сразу в бой захотел? - возразил Дима. - Тут ведь Север.

Друзья принялись за дело. Имея уже небольшой фронтовой опыт и совершив здесь несколько контрольных полетов, они вскоре были готовы выполнить и более сложные задания.

Как- то несли боевое дежурство. Дул холодный норд-ост. В ноябре в этих краях хозяйничает полярная ночь. Лишь в середине дня ненадолго она уступает свои права мутноватому рассвету.

Мальцев и Соловьев сидели в самолетах в боевой готовности: машины - с прогретыми моторами, рации включены на прием, колпаки кабин закрыты.

И вот приказ - дежурной паре подняться в воздух; с запада идет группа вражеских самолетов, ее нужно перехватить на дальних рубежах и атаковать.

Взревели моторы, и вскоре два наших самолета скрылись за сопками. Летели на небольшой высоте, маскируясь рельефом местности.

Павел был ведущим. Они, шли почти крыло в крыло. Крупная, затянутая в шлемофон голова Павла послушно поворачивалась то в одну, то в другую сторону: так летчик может держать под наблюдением все сферы предстоящего боя, иначе противник атакует внезапно.

Летели долго. Маневрировали по высоте, делали пологие виражи, чтобы лучше осмотреть местность. Но противника не было видно. Павел уже подумал: не ложная ли тревога, не пора ли просить разрешения возвратиться на аэродром - как вдруг заметил впереди две приближающиеся точки.

- Дима, будь внимателен! - предупредил Павел.- Впереди «мессеры». Слушай, как будем атаковать. Сейчас за мной набирай высоту, зайдем над «мессами», ударим сверху. Ну, действуй!

Соловьев точно выполнил маневр. Машины с ревом круто полезли в бездонное небо. Пробили один, второй ярус облаков. Осмотрелись. «Мессершмитты» как ни в чем не бывало продолжали лететь на восток.