Фагоцит. Покой нам только снится - [35]

Глава 14

Думаю, никто не станет спорить, что всякую работу необходимо вовремя и правильно завершить – в незавершенном виде ее ценность обязательно будет меньше. Так вот, планируемым достойным завершением лунной программы была вовсе не доставка образцов с Луны на Землю, что бы там ни говорил Келдыш. А то, в каком виде она останется в памяти простых людей как в СССР, так, хоть и в меньшей степени, за его пределами. Это означало, что пора пусть не прямо, намеками, но сообщить – луноходы, выполнив свою задачу, заснули до лучших времен. Ну типа «спокойной ночи, дорогие лунные роботы, вас разбудят, когда начнется строительство базы». Что их сон уже стал вечным, лучше не упоминать. Кстати, это и не факт – не исключено, что какой-то из корпусов когда-нибудь будет доставлен на Землю, вычищен, набит новой электроникой и определен жить на ВДНХ.

И от статей, пусть даже в таких сверхпопулярных изданиях, как «Наука и жизнь», «Техника – молодежи» и «Радио», настала пора переходить к художественным произведениям, а от телевизионных роликов – к документальным, документально-художественным и просто художественным фильмам.

– Ага, – согласился Антонов. – Так прямо и вижу титры «в ролях»: «Мальчики» – Вячеслав Тихонов, Леонид Броневой и Юрий Никулин, базы – Светлана Светличная и Нонна Мордюкова, «Доцент» – Евгений Леонов…

– Думаешь, это у тебя получилось доведение до абсурда? – усмехнулся я. – Зря. Замени «в ролях» на «роли озвучивали» и получишь вполне реальную картину. Вот только базы – они же молчат и не двигаются, так что это не очень привлекательные роли для женщин. Лунные станции лучше.

– О господи, – буркнул Антонов и отключился, а я взял карандаш, лист бумаги и начал записывать основные мысли по поводу грядущих произведений искусства на космическую тему.

Итак, первый вопрос – что лучше, фильм по книге или книга по фильму? Удачными бывали оба варианта, поэтому можно будет сделать комбинированный. Например, для начала короткая повесть в… наверное, лучше всего в «Юности». Жалко, что Дина Рубина еще слишком молодая и ничего написать не может. Впрочем, даже начав писать, она еще не скоро станет той язвительной матерщинницей, которая давно нравилась Антонову. Этот старый донжуан даже собирался съездить в Израиль, чтобы там с ней познакомиться! До сих пор собирается, но вряд ли поедет, он ведь не только бабник, но еще и лентяй. В общем, надо съездить в редакцию «Юности» и побеседовать с Борисом Полевым.

Потом по мотивам этой повести можно будет снять фильм, а затем уже по его мотивам написать роман. И наконец, финал – многотомная эпопея с подзаголовком «по мотивам реальных событий». Вот только кого бы подписать на такую работу? Повесть-то, наверное, и Стругацкие напишут, предварительный разговор с ними уже был, но вот с автором романа или даже серии таковых пока полная неясность. Ефремов отказался еще до того, как я ему это предложил, а кто там из мастеров остался? Как-то так сразу и не припомнишь.

Впрочем, не только редкая птица долетает до середины Днепра. Редкий план доживает до середины своего выполнения, и высший класс – это все поменять как надо, даже не приступая к реализации. У меня примерно так и получилось. Правда, не в результате моего озарения, а само собой.

Мне позвонил Ефремов.

– На ловца и зверь бежит, – сообщил он. – В данном случае зверь готов написать серию романов про советских роботов в космосе, начиная с Луны и заканчивая, кажется, планетами Сириуса. Зовут его Александр Петрович.

Я начал перебирать в уме всех известных мне писателей по имени Александр. Фадеев давно застрелился, а Иванов – который пародист – писать, кажется, еще не начал. А если и начал, то точно не романы. И он, насколько я помню, не Петрович. Гладков? Он вроде не фантаст, а мемуарист. Опа, кажется, понял!

– Выбегалло забегалло? – цитатой из «Понедельник начинается в субботу» уточнил я.

– Оно самое, только не забегалло, а звонилло. И, кстати, если у вас к Казанцеву отрицательное отношение, то это зря. В прошлом Антонова он был чуть ли не единственным известным писателем, поддержавшим меня во время травли после начала публикации «Часа быка». Ну, а что он Стругацких не любит, так это объяснимо. Вы бы полюбили авторов, ухитрившихся изобразить вас в виде такого героя?

– Я бы, пожалуй, возгордился. Но это ладно, только он же писать не умеет! И вкуса совсем нет. Как он испохабит свою же собственную, и не такую уж плохую в исходном виде «Планету бурь», это уму непостижимо. Или уже начал похабить?

– Не знаю, но про условия на Венере он меня спросить успел. И вы не совсем правы – Казанцев умеет писать. На уровне неплохого ремесленника, однако, как говорят в будущем, «пипл хавает». Ему, этому «пиплу» в общем-то больше ничего и не нужно, а значит, и вам тоже. Но главное достоинство Александра Петровича состоит в том, что безупречно следует всем изгибам и завихрениям линии партии. Просто редкий нюх у человека. К тому же… кого он там, в будущем, травил?

– Лукина. Это писатель не чета ему.

– Ну вот, вам представляется возможность сделать так, чтобы у Казанцева не оставалось времени ни на какую травлю. Если он размахнется на сериал, то будет писать его лет пятнадцать.