Фадеев - [126]
Взял револьвер, проверил барабан.
Наган был черный, вороненый. Личный черный ворон. Персональный «воронок», наконец приехавший за ним.
«Вороненый наган Тульского завода» появляется уже в «Разливе», но Неретин использует его не по прямому назначению — «охолаживает» дерущихся рукояткой.
В «Разгроме» Мечик, пытаясь покончить с собой, «долго с недоверием и ужасом» глядел на револьвер, но почувствовал, что никогда не сможет выстрелить в себя. А потом и вовсе забросил оружие в кусты.
Комиссар Челноков из «Рождения Амгуньского полка», вытащив наган из кобуры, «долго с интересом наблюдал, как ленточкой отливает смазанная вороненая сталь, и так же серьезно и вдумчиво взвел холодный курок». Не выстрелил — поскольку «привык отрезать только один раз, но зато после семикратной примерки».
Фадеев давно выбрал лимит примерок.
Осечки не ждал — и ее не случилось.
Внизу услышали хлопок. Решили — стул упал, что ли. Ему так и хотелось — чтобы не прибежали на звук. Вдруг он умрет не сразу — зачем близким видеть его агонию.
Револьверной пуле нужно было пролететь какие-то сантиметры. Она легко пробила подушку, грудную мышцу и изношенное, но до последнего стучавшее сердце.
Церковь, начиненная снарядами, взорвалась.
Саша Булыга вернулся в Улахинскую долину.
ЖИВОЙ. ПОСЛЕСЛОВИЕ
Книги его раньше были везде, в каждой советской семье.
(Может быть, даже слишком везде? Может, проще будет следующим — тем, кто «Разгром» уже не «проходил», а просто прочел? Может, только новое поколение и способно выстроить равно свободную и от советских, и от антисоветских догм литературную иерархию? А мы, родившиеся в СССР, — настолько отравлены советскими славословиями в адрес Фадеева и послесоветским его отрицанием, что уже не в состоянии воспринять тот же «Разгром» непредвзято?)
Теперь люди избавляются от книг. Сначала они покупались для чтения, потом — для мебели, теперь многим не обязательны даже и как часть интерьера.
Я нахожу Фадеева в заколоченных (на какой фронт все ушли?) домах культуры приморской глубинки. Натыкаюсь на эти книги у подъездов, у мусорных контейнеров.
Так я обзавелся роскошным дальиздатовским «Разгромом» 1983 года. Глянец — куда там нынешнему «гламуру», иллюстрации отличного владивостокского художника Сергея Черкасова… У меня собралась уже целая коллекция советских изданий Фадеева. Излишки раздаю желающим.
Желающих, правда, немного.
Подобрать Фадеева и принести его домой — просто, вернуть его «широкому читателю» — куда сложнее. Но, убежден, это совершенно необходимо. И прежде всего — самому этому широкому читателю.
Еще несколько лет назад мне казалось, что Фадеев — давно неживой, закоченевший. Открыв его, увидел, что подо льдом бежит живая вода, в глубине спящего вулкана свистит пламя и кипит лава. Книги ушедшего, но не умершего времени спят, как деревья зимой. Под неброскими переплетами искрят от высокого напряжения строчки, подпрыгивают и осыпаются буквы, обугливаются от внутреннего жара страницы.
Из школьных программ Фадеева убрали или почти убрали. Под «Молодой гвардией» теперь понимается прокремлевское молодежное движение.
Профсоюзной библиотеки имени Фадеева, в которую я ходил студентом, во Владивостоке больше нет (у меня каким-то чудом сохранился читательский билет «Фадеев-ки»). Вместо нее в здание по Океанскому проспекту, 18, вселился Сбербанк, хотя поначалу всех уверяли: библиотека закрывается на ремонт. Фонды попросту сожгли на Горностаевской свалке[340] за городом, потому что из всех искусств важнейшим для нас стало финансово-кредитное.
В 2010 году закрыли движение пассажирских поездов до станции Новочугуевка, введенной в строй в начале 1970-х, и теперь в Чугуевку из Владивостока можно добраться только автотранспортом (порядка 300 километров).
В Чугуевке с 1960 года действует музей Фадеева, но его перспективы не очень ясны. Вот что рассказал в 2015 году директор Приморского государственного объединенного музея имени Арсеньева (чугуевский музей с 1986 года входит в структуру ПГОМ) Виктор Шалай: «Наш филиал в Чугуевке, конечно, было бы преступлением выталкивать в самостоятельную жизнь. В Чугуевке живет всего 12 тысяч человек. Вытолкни музей в „автономку“ — он сразу закроется. Посещаемость в этом музее просто катастрофически низкая. Сейчас он сводит концы с концами, потому что мы его постоянно страхуем. Мы размышляем о том, что нам делать с Чугуевским музеем — подарком, доставшимся из прошлого. Это красивый, интересный, нужный региону подарок, но как с ним быть? Скажем правду: тех, кого можно заинтересовать фигурой Фадеева, в Чугуевке очень немного, и они не будут ходить в музей каждый день. По-хорошему, Фадеева надо вывозить во Владивосток, искать здесь под него здание и разворачивать тему литературы Дальнего Востока. Здесь население измеряется сотнями тысяч человек, есть целевая аудитория, разные социальные и профессиональные группы. Здесь есть те, кто мог бы делать, и те, для кого они могли бы это делать. Фадеев бы здесь расцвел, а там он лежит забытый. Есть хорошая экспозиция, коллекция, но это рассказ из другого времени, из другой страны. А Фадеев — очень мощная личность. Его разверни, дай ему новую интерпретацию… Можно обойтись вообще без коммунистического флера, потому что это, прежде всего, сильный писатель. Фадеев и Арсеньев — два героя места, гения места, не каждому региону так повезло. Если к ним правильно подойти, они будут „тянуть“ музеи за собой. Убежден, что Фадеева надо перемещать во Владивосток, а чугуевский музей перепрофилировать под краеведческую тематику. Там роскошная история старообрядчества, переселенчества, прекрасная археология — коллекций достаточно и без Фадеева. Здание отличное, построено специально для музея, коллектив есть, сюжетов — полно… Но если мы завтра об этом заговорим — включатся общественные механизмы давления. Никто не будет слушать, что на самом деле происходит. Будут произнесены страшные слова: „Нынешняя команда музея имени Арсеньева закрывает музей в Чугуевке“. И хоть ты головой об стену бейся — ничего не добьешься. Лишь при наличии общественного обсуждения разных точек зрения эту ситуацию можно вывести из пике. А выводить ее нужно. Стыдно для региона, что такой сюжет, такая коллекция прозябают в маленьком таежном селе, до которого и житель Владивостока не доедет. Нужна большая общественная дискуссия, чтобы была услышана наша система аргументов. Только после этого может начаться решение инфраструктурных вопросов»
Культурное освоение территории не менее важно, чем административное, военное, хозяйственное. Данное издание – сборник очерков о литературных первопроходцах Дальнего Востока. Эти писатели продолжали – вслед за мореплавателями, военными, дипломатами – дело приращения отдалённых восточных территорий и акваторий к России. Среди героев книги – и признанные классики Иван Гончаров, Антон Чехов, Михаил Пришвин, и выдающийся путешественник, учёный, писатель Владимир Арсеньев, и живший во Владивостоке и Харбине белоэмигрант, поэт, прозаик Арсений Несмелов, и автор культового романа «Территория» геофизик Олег Куваев.
Новая книга «Кристалл в прозрачной оправе» – уникальное, почти художественное и в то же время полное удивительных фактов описание жизни на Дальнем Востоке. «Я всего лишь человек, живущий у моря, – говорит автор. – Почти любой из моих земляков знает о рыбах, море, камнях куда больше, чем я. Но никто из них не пишет о том, о чем мне хотелось бы читать. Молчат и рыба, и камни. Поэтому говорить приходится мне».Книга вошла в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».
Новое, дополненное издание документального романа «Правый руль». Автор — лауреат премии имени Ильи Кормильцева в номинации «Контркультурная публицистика», а также премии «Магистр литературы» в номинации «Большая проза». Роман неоднократно попадал в шорт-листы других литературных премий («Национальный бестселлер» и «НОС»). Дебютная книга Василия Авченко формально посвящена праворульному движению. Автор отслеживает зарождение и закат индустрии по продаже подержанных японских автомобилей, спасшей в свое время забытое федеральной властью Приморье.
«Глобус Владивостока» имеет подзаголовок-расшифровку: «краткий разговорник-путеводитель, сочинённый для иноязычных и инопланетных». Тут и сленг, и культовые точки, и фирменные блюда, и такие неожиданные фигуры, как, скажем, лейтенант Шмидт, Юл Бриннер, Семён Будённый и Даниил Хармс, тоже каким-то образом связанные с Владивостоком… Владивосток — город морской, вольный, полный авантюристов, офицеров, рыбаков, иностранцев. Какие-то отголоски здешних словечек можно отыскать в других дальневосточных городах, много общего легко найти с городами Сибири, а может, и с далёкими портами вроде Калининграда…
«Владивосток-3000» — фантастическая, но тесно связанная с реальными событиями киноповесть о существовании параллельного мира-пространства — города Владивосток-3000, в котором черты настоящего Владивостока слились с чертами его альтернативных, но нереализованных воплощений — от английского Порт-Мэя до китайского Хайшеньвэя. Владивосток-3000 — романтическая мечта о Тихоокеанской республике, где власть принадлежит морским офицерам. Мечта об идеальном городе-порте — свободном, экологически чистом, независимом, где никто не обращает внимание, с какой стороны у машины руль, а добыча даров моря из отрасли экономики превратилась во всеобъемлющую полумистическую республиканскую марикультуру. Киноповесть рассказывает о том, как попасть в эту Тихоокеанскую республику, можно ли попросить в ней политического убежища, как связаны между собой два мира — реально существующий Владивосток, воспетый Ильей Лагутенко в песне «Владивосток-2000», и удивительный Владивосток-3000, существующий на страницах одноименного произведения.
Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «„Моби Дика“ советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни.
В «Записках» повествуется о событиях революции и гражданской войны, очевидцем и участником которых был автор. Описаны встречи и даны меткие характеристики видных деятелей партии (в том числе и Льва Троцкого, с которым Садуль был близко знаком) и Советского государства того периода.
В девятый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в июле 1904 – марте 1905 года. Это был период назревания и начала первой русской буржуазно-демократической революции, в которой рабочий класс России, выступил как решающая сила в революции, как ее гегемон.
Двенадцатый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина содержит произведения, написанные с октября 1905 по апрель 1906 года, в период высшего подъема первой буржуазно-демократической революции в России.
Прошло 95 лет с тех пор, как в Екатеринбурге были подло убиты свергнутый Император Николай Александрович, его семья и четверо их приближенных. Новая книга Сергея Плеханова убедительно раскрывает положительную роль Николая II в российской и мировой истории, показывает величие жизненного подвига Православного Государя.Николай II представлен как цельная и разносторонняя личность. Выдвинутая им плеяда государственных деятелей, таких как Победоносцев и Столыпин, военачальников, таких как генерал Брусилов и адмирал Макаров, несмотря на неоднозначность отношения к ним со стороны современников и потомков, свидетельствует о Николае II как правителе, стоявшем выше субъективных пристрастий.
Знаменитые пророки и удивительные пророчества испокон веков будоражили умы. Люди, способные видеть будущее, появлялись во все времена, и XX век не исключение. Мы так и не знаем, что лежит в основе предсказаний — научный расчет? Или тайные знания? Или мистические откровения и голоса «свыше»?Эта книга рассказывает об удивительных людях, заслуживших славу великих пророков современности, — Льве Федотове, Ванге, Вольфе Мессинге и других.
Сон разума рождает чудовищ. Украинский проект был кабинетной игрой интеллектуалов, модной игрушкой, за которой не было никакой социальной базы. Никакой Украины не было на землях Малороссии. Но трагические повороты нашей истории привели к тому, что сон благодушных мечтателей стал страшной явью, которая утопила юго-западные земли Российской империи в крови.Украинский публицист Олесь Бузина всю жизнь развенчивал ложь об «Украине». Он написал множество книг о подлинной истории Малороссии, в которых разоблачал те многочисленные мифы, которые за какие-то сто лет наворотили кровавые мифотворцы.За это его и убили.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.