Фабриканты чудес - [9]
Английский психиатр поделился этими выводами с открывателями «ода», но встретил с их стороны яростный отпор. Ответ учеников Рейхенбаха, пишет Карпентер, звучал приблизительно так:
— Ваши возражения догматичны! Мы — новаторы! Мы вступили в новую область явлений. Мы прокладываем пути науке в неведомое, в таинственное, в ту сферу, где материя и дух взаимодействуют особым и еще не изученным образом!
И — как высшее на этом пути достижение — доктор Рейхенбах поделился еще одним «новаторским экспериментом». «В одну очень темную ночь я отправился на кладбище в окрестностях Вены в сопровождении девицы Леопольдины Рейхель (сенситива высшей степени)». Сам доктор в кромешной тьме ничего там не разглядел, но девица Рейхель «увидела на многих могилах огненные призраки». Загадочный «од», оказывается, продолжает носиться в виде «густого облака» и после того, как умирает тот, в котором этот «од» находился при жизни! Девица Леопольдина, пишет доктор, «осмелилась прикоснуться и даже бесстрашно вступила в гущу одного призрака… Он обхватил ее вплоть до шеи, и она, махая платьем, некоторое время не могла его отклонить…»
Я остановился сколько-нибудь подробно на эпизоде с бароном Карлом-Эрнстом фон Рейхенбахом потому, что в этом эпизоде, как в зародыше, содержится, по существу, вся дальнейшая история. Я говорю о растянувшейся более чем на сто лет истории насилия над разумом, истории попрания чести и достоинства науки. Одни из классиков современного естествознания, американский физикохимик Ирвинг Лэнгмуйр назвал эту летопись обмана и самообмана «патологической наукой». Великий французский биолог Жан Ростан выразился короче: «лженаука».
Здесь, у Рейхенбаха, и впрямь, пусть пока еще в зачаточной форме, видим все, что распустилось пышным цветом в позднейшие времена. Здесь — наукообразная словесность («од», «динамид», «отрицательный полюс», «положительный полюс»). Здесь — поддельные «эксперименты», основанные на показаниях подозрительных личностей, обученных «видеть» то, что им надлежит видеть. Здесь — сознательный обман либо внушенный бред. И цель? Все та же. Модернизация диких суеверий. То, что Маркс называл опиумом народа, а Ленин — духовной сивухой, отравляющей сознание масс.
Но, конечно, это были только цветочки. Ягодки оставались впереди.
Если читатель выскажет предположение, что эксперименты с «одом» были единодушно высмеяны и отнесены к числу анекдотов, которых немало в истории науки, читатель ошибется.
Во-первых, «эксперименты» получили официальное одобрение со стороны Понтификальной академии (эта академия действует при резиденции римского папы под его покровительством и на его средства).
И, во-вторых, этот же самый «од» открывал перспективы, которыми нельзя было пренебречь.
Вот, скажем, «святая вода», или «чудотворная икона», или статуя мадонны, или еще какой-нибудь подобный предмет, обладающий, по мнению служителей культа, мистическими свойствами. Материалистическая наука посеяла сомнение в этом вопросе. Но сказала ли здесь наука свое последнее слово?
По мнению усердных учеников и продолжателей барона Рейхенбаха, не сказала.
Вот, для примера, сообщения французского врача Альбера де Роша о сеансах, которые он устраивал в 90-х годах прошлого века.[17] Эти так называемые опыты еще и сегодня считаются классическими и даже «гениальными» среди деятелей, именующих себя парапсихологами (с этим термином нам придется в дальнейшем не раз встретиться).
«Убедившись, — писал де Роша, — что воск принадлежит к числу веществ, способных собирать од или флюид, я вылепил статуэтку из воска. Затем я поставил ее перед г-жой Викc, чрезвычайно сильным сенситивом. После того, как статуэтка напиталась ее излучениями, я отодвинул восковую фигурку на 5–6 метров. Далее я стал колоть статуэтку в голову, и г-жа Викc (находясь в гипнотическом сне) в тот же момент почувствовала боль в верхней части тела. А когда я колол статуэтку в положении головой вниз, тогда ощущения происходили в обратном порядке…»
Что это? Манипуляции шамана в старинной чукотской яранге или фокусы колдуна в тропическом африканском лесу эпохи колониализма? Нет, мы находимся в лаборатории, освещенной электричеством, в центре Парижа, и читаем отчет об «опытах экстериоризации чувствительности». И объяснение этих опытов? «Вибрации флюида, — писал де Роша, — связанные с энергией особого рода и сконцентрированные в восковой статуэтке, находятся в резонансе с вибрациями, происходящими в организме сенситива… Поэтому, нарушая вибрации в восковой фигуре посторонней силой (уколом иглы), мы вызываем одновременно ощущение у сенситива…»
Как видим, все звучит здесь (как и у Рейхенбаха) вполне «научно»: «резонанс», «вибрации», «энергия особого рода»…
И представители духовного ведомства тоже могли быть совершенно удовлетворены этого рода открытиями.
Ведь предшественницей г-жи Викс в истории человечества доктор де Роша числил, например, святую Екатерину Генуэзскую, которая «не только сама экстериоризовалась, но была особенно чувствительна к флюидам других». «В присутствии своего духовника, — поясняет доктор, — святая Екатерина чувствовала невыразимо приятный аромат, исходивший, в частности, от рук духовника». Но когда «сам духовник пожелал насладиться своим ароматом», ничего не получилось. «Сколько бы он ни нюхал свои руки, чудесного аромата для него не существовало»!
