Фабрика офицеров - [42]

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — произнес майор Фрей. — Очень рад, что вы последовали моему приглашению. Входите, господа. Раздевайтесь. Устраивайтесь поудобнее.

Майор, одетый в простую гимнастерку, в которой он выглядел солидно и вместе с тем по-домашнему, поздоровался с Федерсом и Крафтом. Его рыцарский крест с дубовыми листьями сверкал даже при тусклом освещении в прихожей. Лицо его излучало благожелательность.

Оба офицера разделись. Крафт был представлен племяннице майора. Он пожал ее горячую, влажную руку и с приветливой улыбкой посмотрел в ее смущенное лицо.

Федерс произнес несколько подбадривающих слов, и смешная девица, хихикая, убежала.

— Капитан Ратсхельм прибыл только что перед вами, господа. Таким образом, собрались все. Проходите, пожалуйста. Моя жена, дорогой Крафт, жаждет познакомиться с вами.

— Это совпадает с его желанием, — заявил Федерс. И с радостью заметил, что майор слегка разозлился, а Крафт смутился. Вечер, кажется, обещал быть веселым.

Майор проводил обоих офицеров в салон. Там стоял капитан Ратсхельм с игриво-скромным выражением лица. И милостивая госпожа Фелицита Фрей, урожденная Бендлер-Требиц.

— За дело! — прошептал Федерс и выдвинул Крафта вперед.

Супруга господина майора приветствовала Крафта едва заметной улыбкой и слегка протянутой рукой. Исполненная ожидания, она стояла в декоративной, величественной позе под картиной, изображающей, возможно, одного из ее предков. Ее лицо напоминало овечье, особенно выделялся горбатый мясистый нос. В глазах застыла величественная усталость высокородного орла. Кожа была увядшей, но с помощью большого количества косметических средств шелковисто-матово блестела. И это касалось всех частей тела, не скрытых одеждой, также и рук.

И вот одну из этих рук, несмело протянутую, Крафт как раз и схватил. Он довольно бережно пожал эту руку и даже немного потряс. Он решил, что поклона вполне достаточно. В ее орлиных глазах появился ледяной блеск.

Однако обер-лейтенант Крафт произнес лишь:

— Добрый вечер, госпожа Фрей!

Федерс был восхищен. Великолепно! Первоклассно!

— Наш обер-лейтенант Крафт, — сказал майор, пытаясь быть в высшей степени светским человеком, — должен, вероятно, еще привыкнуть к нашему климату. Но это наверняка не составит для него труда при атмосфере, царящей на нашем курсе. Не правда ли, дорогой Ратсхельм?

— Так точно, господин майор, — как и следовало ожидать, немедленно заверил Ратсхельм. — Мы гордимся тем, что можем учить наших курсантов гораздо большему, чем основы военного ремесла. Мы стремимся к всестороннему воспитанию личности. Крафт это очень быстро поймет.

— Однако я хочу, — сказал майор дружески-снисходительно, — поприветствовать в наших рядах обер-лейтенанта Крафта — нашего соратника в великом и добром деле под, так сказать, педагогическим лозунгом: «Готовность быть офицером превыше всего!»

— Что господа желают выпить? — спросила милостивая государыня. Она немного побледнела. Однако от ее величия ничего не убавилось. — Не угодно ли по рюмочке портвейна?

Капитан Ратсхельм с преданной благодарностью принял предложение. Капитан Федерс с воодушевлением объявил, что это предложение является чрезвычайно хорошей идеей милостивой госпожи Фрей. Крафт только кивнул головой.

А майор Фрей заметил:

— Настоящий немец недоверчив ко всему чужому, за исключением того, что можно выпить.

Капитан Ратсхельм от души рассмеялся: его начальник произнес шутку, причем шутку остроумную.

Ужин, как и было объявлено, оказался действительно скромный. Обер-лейтенант Крафт удостоился чести сидеть рядом с хозяйкой дома. Однако это не было для него удовольствием. Ибо в то время, как остальные мужчины без стеснения опустошали тарелки с колбасой и распределяли между собой имеющееся в наличии сливочное масло, обер-лейтенант Крафт был засыпан массой вопросов.

— Вы женаты, господин обер-лейтенант?

— Нет, госпожа Фрей.

— Судя по вашему возрасту, вы должны уже быть женатым. Ведь вам уже под тридцать, не так ли? Прочные супружеские узы повышают нравственную надежность мужчины, говорится у нас. И если уж офицер сам по себе должен быть примерным, то тот, кто воспитывает офицеров, и подавно. Вы помолвлены или обручены? Имеется ли у вас — я считаю это великолепным обычаем — фотокарточка вашей избранницы? Я бы хотела ее посмотреть.

— К сожалению, я вынужден разочаровать вас, госпожа Фрей, — уклончиво ответил Крафт. И он, не задумываясь, стал искать защиту от такого любопытства во лжи, по его мнению, во имя спасения. — Однажды я был почти помолвлен, и она была из очень хорошей семьи. Однако война жестоко разорвала наши узы.

Капитан Федерс поперхнулся. Капитан Ратсхельм посмотрел на него осуждающе. Майор же продолжал есть. И поскольку жена за ним не следила, ему не нужно было выполнять ее диетические предписания.

— Стало быть, дама вашего сердца умерла? — констатировала госпожа майорша. Ибо она, очевидно, не могла себе представить другой причины расторжения уз, кроме смерти.

Обер-лейтенант Крафт давился куском черствого хлеба. Под ее испытующим взглядом он осмелился намазать его тоненьким слоем масла. При этом он с трудом кивнул головой. И этот кивок она восприняла как подтверждение ее предположений. Он был уверен, что она выразит ему свое соболезнование. Что она и сделала. И не только это. В конце концов она ведь была не просто женщиной, а женой командира, на жаргоне фенрихов «командиршей». Поэтому к своим высокопарным словам соболезнования она прибавила: