Фабрика героев - [55]

— Я должна сделать выбор между вами двумя? — осторожно уточнила Мэри. Парни ей не поправились. — А почему именно вы?

— Поправьте меня, сеньорита, если я ошибаюсь… — Любезность, которой и без того было не слишком много, сползала с лица Энрике. — Но ведь до сих пор никто не выразил желания стать вашим спутником? — «Что ты ломаешься? Не порти жизнь всем, достаточно того, что портишь ее мне» — отчетливо читалось в его глазах.

— Допустим. И что из этого? — Мэри стало любопытно, как далеко зайдет этот фарс.

— Думаю, я не ошибусь, если скажу, что вряд ли и впредь найдется много желающих — всем общеизвестна бесперспективность общения с пилотом с Бельтайна. Кроме того, даже официальные церемонии желательно проводить в обществе того, на кого приятно посмотреть… — Ошарашенный Хосе двинул спутника локтем в бок, но было уже поздно. На лице Мэри медленно расцветала улыбка, приветливость которой сделала бы честь любой гадюке. Она зеркально изменила позу — теперь левая нога стояла на мосту, а согнутая правая опиралась на парапет — и отставила компьютерный блок подальше. Пальцы рук дрогнули, разминаясь.

— Руку или челюсть? — безукоризненно светским тоном осведомилась девушка.

— Что?

— Я спрашиваю, что вам сломать, Маркес, руку или челюсть? Судя по вашему выступлению, работать вы привыкли в основном языком, и поэтому неподвижность челюсти будет для вас более болезненна. Но поскольку, в отличие от вас, я хорошо воспитана, я предоставляю право выбора вам.

Маркес склонил голову набок и окинул Мэри демонстративно оценивающим взглядом. Провел языком по губам. Плотоядно ухмыльнулся.

— Я вижу, сеньорита обладает завидным темпераментом! А говорят, что бельтайнки холодны! Врут, должно быть. Какие только повреждения не наносили мне в порыве страсти девки, но чтобы сло… ааааааа!

Мэри не отказала себе в удовольствии проследить взглядом траекторию полета Энрике в канал, с серьезным видом покивала громкому всплеску и взрыву проклятий, снова уселась на парапет и повернулась к оцепеневшему Лопесу:

— Я надеюсь, ваш напарник умеет плавать?

Краем глаза она видела, что наблюдавшие за сценкой курсанты двинулись было к месту действия, но остановились, повинуясь повелительному жесту одного из них. Высокий для мексиканца молодой мужчина, чьи куртка, штаны и щегольские ботинки были явно сшиты на заказ, тер ладонью губы, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица, но смеющиеся глаза выдавали его. Мэри, которую четыре года общения с Келли О'Брайеном приучили ценить в окружающих умение видеть смешную сторону бытия, решила, что с этим человеком вполне можно иметь дело, но тут же отвлеклась. Предельно язвительный женский голос холодно произнес за ее спиной:

— Ты совсем не изменилась, Гамильтон. По-прежнему решаешь все проблемы кулаками?

Мэри обернулась и совершенно не удивилась, обнаружив, что голос принадлежит одной из ее однокашниц по Корпусу. Кадет Филипс в свое время делала жизнь кадета Гамильтон весьма насыщенной и разнообразной, и Мэри не собиралась терять возможность отыграться.

— Язык тела — самый доступный и доходчивый из всех языков, Филипс. Это проходят еще на I курсе, и если бы ты лучше успевала по общим дисциплинам, ты, несомненно, знала бы об этом. Надеюсь, ты согласишься со мной, что данному конкретному телу я все объяснила предельно доходчиво и доступно?

— Смотри, Гамильтон, нарвешься! — процедила противница, но Мэри только усмехнулась: — Всенепременно, Филипс. Но, думаю, еще не сегодня. Хотя кто знает… — Окончание фразы относилось к приближающемуся лидеру мексиканцев: торжественный вид и нарочито выстроенный шаг демонстрировали серьезность намерений, вот только Мэри пока еще не поняла, таких именно.

Он остановился в двух шагах — смуглый, высокий, красивый. Не красавец, а именно красивый мужик, знающий это, но не придающий этому значения. В карих глазах по-прежнему проскакивали искорки смеха, но на лицо он уже успел нацепить маску изысканной аристократической вежливости. Вежливости, которая могла легко трансформироваться и в ярость, и в насмешку, и в дружескую улыбку.

— Сеньорита Гамильтон.

— Сеньор?

— Я прошу вас извинить моих дурно воспитанных… однокурсников, — Мэри почему-то была твердо уверена, что он хотел сказать «подчиненных», но в последний момент заменил слово. — К сожалению, вдали от родины многие кабальерос быстро забывают правила хорошего тона и…

— Я приняла бы ваши извинения, сеньор…

— Вальдес. Хуан Вальдес.

— Дон Хуан? — девушка мило улыбнулась.

— О, сеньорита знакома с классической литературой? Воистину приятный сюрприз! — мексиканец заметно оживился и смотрел теперь на бельтайнку не только со слегка ироничным уважением, но и с вполне очевидным интересом.

— Так вот, сеньор Вальдес, — невозмутимо продолжила Мэри, — я приняла бы ваши извинения, не будь я уверена, что вы от души наслаждались, наблюдая за развитием ситуации. Не исключаю также, что вы побились об заклад с самим собой — какова будет моя реакция на поведение этого наглеца и чем закончится наша беседа.

Вальдес на секунду оторопел, но тут же отвесил элегантный поклон, слегка разведя руками в знак того, что признает свое поражение: