Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик - [86]

, а не вам, нашему доброму старому русскому барину”. – В прошлом году один старый богатый крестьянин близ Дерпта на смертном одре призвал к себе пастыря Гегеве. Причастившись Св. таин, мужик обратился к трем взрослым сыновьям и увещевал их быть добрыми и честными людьми, а в конце промолвил: “Завещаю вам вечную ненависть к немцам и приказываю вредить им при каждом случае”. – Пастор стал увещевать умирающего, но он сказал: “Каюсь во всем перед богом, но ненависти к немцам не могу истребить в душе своей и передаю ее детям”. Это рассказывал мне сам пастор Гегеве!!! ‹…› – Вот основная причина той верности, которою лифляндцы и эстляндцы хвастают и гордятся! – Пошевелись только немцы противу России – мужики всех их вырежут – и немцы знают это очень хорошо! Войско нужно не для удержания края в повиновении русскому царю – но для защиты немецких жизней от туземцев. Из ненависти к помещикам мужики принимают русскую веру. Да – немцы не имеют в остзейских провинциях ни малейшего влияния на крестьян – и кто говорит это, тот говорит или по незнанию дела – или противу совести[666].

Меткие наблюдения и весьма критические мнения о предпринятых для преобразования местного управления и русификации края мерах содержатся и в записке Булгарина от 17 сентября 1854 г., где много места уделено Дерптскому университету и его значению в качестве центра воспитания будущего поколения, от которого будет зависеть и судьба государства. Затем Булгарин переходит к запрещению сдавать имения в аренду, не понимая цели такого запрета:

Арендатор не может здесь прижимать мужиков, как в Западных губерниях, потому что здесь мужики вольные, исполняют дворовые обязанности по писаному контракту, а контракты составляются по количеству земли, которое берет для себя крестьянин. Принудить мужика к чему-нибудь здесь никто не может, потому что мужик, без церемонии, не послушает! ‹…› Остзейские провинции привыкли к арендному содержанию с незапамятных времен и уничтожение будет настоящий переворот в крае и в правах жителей. Зачем это и к чему? Не понимаю! ‹…› Остзейские губернии преданы Государю и России, что доказали и в 1812 году и теперь. Зачем трогать и ниспровергать старинное и полезное для края и для всех![667]

Булгаринские публикации привлекали повышенное внимание дерптских жителей и нередко находили отражение в местном журнале «Инланд» («Inland»; в переводе – «Родная страна»)[668]. Например, в 1847 г. часто упоминаются «Ливонские письма» Булгарина в «Северной пчеле». 14 июня цитируется рижский журнал «Цушауэ» («Zuschauer», т. е. «Зритель»): «Город муз безлюден. Ожидается, что г. Булгарин воспользуется летним отдыхом, чтобы по привычке рассказать о лифляндских жителях»[669]. В следующих номерах перечисляются булгаринские материалы в «Северной пчеле» об университетской и городской жизни, приводятся отрывки из «Ливонских писем», содержащие местные новости и рассуждения по поводу дерптской жизни. В выписке из булгаринского фельетона в «Северной пчеле» говорится, что в Дерпте относятся равнодушно и скорее с недоверием к привлекшему внимание в столице эфирному наркозу (его внедрял бывший тартуский профессор хирургии Николай Пирогов), «как обычно ко всему, что не изобретено самими немцами». Булгарин пишет об учреждаемом в Дерпте Ветеринарном институте, что он как для губернии, так и для государства полезнее и нужнее трансцендентальной философии[670]. Приводится длинный отрывок о взаимоотношениях немцев и коренного населения, а также об истории, с напоминанием, что если бы храбрых эстонцев в XII веке не покорили алчные крестоносцы, то этот край мог бы процветать и прославиться как Нидерланды, ибо здесь от Финского залива до Паланги полдюжины хороших портов и хорошее речное сообщение с континентом. Почва дает великолепные урожаи, прекрасная природа, минеральные источники и морское побережье обеспечивают хороший отдых. Но у населения, в особенности у дворянства, не хватает предприимчивости для учреждения фабрик и мануфактур, и даже купцы довольствуются вековой транзитной и обменной торговлей[671]. Следующий отрывок с обзором дождливой погоды, урожаев и литературы касается между прочим и самого журнала «Инланд», который с выгодной стороны сравнивается с врагом «Северной пчелы» и тезкой «Инланд», «Отeчeствeнными зaписками», не уважающими ни отечества, ни отечественного. Рассуждая о немцах, Булгарин отмечает, что его часто считают их врагом, но нельзя же постоянно всех и все хвалить. Он лишь старается говорить правду и немцам и русским, ибо в каждом народе можно найти достойное и порицания и похвалы[672].

Любопытно, что эти материалы стали появляться чаще в период, когда «Инланд» почти девять лет (1849–1858) редактировал эстонец Карл Готтлиб Рейнтал (1797–1872), литературный деятель, переводчик эстонского эпоса «Калевипоэг» на немецкий язык и библиограф. Его брат, окружной инспектор Эрнст Рейнтал, был многолетним доверенным лицом Булгарина в Карлове и переводчиком его «Воспоминаний». Вероятно, не без влияния «России…» и общения с ее автором он опубликовал обширный «цикл драматических картин» об истории древней Руси от Рюрика до Владимира. Первый том цикла рассматривается (с приведением цитат) в приложении к «Инланд»