Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования - [265]

", "хорошо изучив характер как редакторов, так и те кружки, которые группируются около них…"[1621], пришел к выводу, что "вольнодумство сосредотачивается в редакциях журналов". Поэтому он предлагал установить слежку за всеми редакторами, издателями, наборщиками и другими работниками типографии и "запретить всякого рода сходбища, особенно на литературных вечерах"[1622]. Письмо это поступило в III Отделение в 1866 г., когда оно после выстрела Каракозова занялось расследованием "о вредном направлении некоторых журналов и лиц, в них участвующих" и обратилось к изучению "той общественной литературной среды, в которой могла появиться мысль о цареубийстве"[1623]. Письмо было принято "к сведению", однако автор его, "позволивший себе в то же время в высшей степени преступные суждения о действиях правительства и вообще обнаруживший вредный образ мыслей и стремление к их осуществлению"[1624], был арестован. Автором письма оказался Петр Никитич Горский, связанный с редакцией журнала "Время".

"Вредным образом мыслей", по донесениям агентов III Отделения, отличались многие сотрудники журнала "Время"[1625]. Часто посещавший Сунгурова М. И. Семевский, ставший, по утверждению III Отделения известным в русской литературе "в особенности: после напечатания сочинения под заглавием "Семейство Монсов""[1626] (Время. — 1861. — № 2-4), числился III Отделением в списках отъявленных "злоумышленников", возглавляемых Чернышевским. Семевский, по донесениям агентов, "с первых же лет своей службы обнаружил литературные стремления"… подружился с либеральною партиею: с Благосветловым, Добролюбовым, Некрасовым, Чернышевским и т. д.", у него "весьма часто собиралась красная партия литературных деятелей"[1627].

Многие записи в "Дневнике" Сунгурова дают представление о взаимоотношениях редакции "Времени" с цензурой. Отмечается, например, что статья Семевского "Семейство Монсов" была обезображена до уродливости, а из последних глав "Записок из Мертвого дома" исключена глава "Ссыльные из дворян"[1628]. Большим сокращениям подвергся роман о манчестерских рабочих английской писательницы Э. Гаскелл "Мери Бартон", "роман <…> о страшной, но всюду зияющей <….> язве, которая называется пауперизмом или пролетариатом"[1629], как отмечалось в примечании от редакции. Цензурой были сокращены страницы, где описывалось возникновение классовой ненависти у бедняков к богатым и рассказывалось о тайных клубах заговорщиков. В июньской книжке журнала за 1861 г. были вычеркнуты цензором непочтительные строки о королеве в статье "Каролина английская и Бергами" (о процессе 1820 г.), в статье М. Воронова "Мое детство" зачеркнуто описание эшафота, наказания кнутам и клеймения, в сентябрьской книжке в статье "Вопрос о колонизации" сняты рассуждения о преступниках, "ежегодно толпами идущих на заводы"[1630], в июньской книжке 1862 г. запрещена статья П. Сокальского об остзейских крестьянах, где проводилась мысль, что положение свободных (с 1817 г.) остзейских крестьян еще хуже, невыносимее быта русских крепостных[1631]. Подверглись большой правке, судя по корректуре, сохраненной Сунгуровым, "Очерки прошлого. Монтеры" А. Чужбинского[1632], где были сняты упоминания об Аракчееве и критическое описание армейского начальства. Остались неопубликованными политические статьи из раздела "Наши домашние дела"[1633].

"Иногда мой труд пропадает совершенно даром, — записывал в дневнике Сунгуров. — Прокорректируешь иную статью — и вдруг ее цензура не пропускает. Так, в прошлом году в одной из последних книжек "Времени" цензура запретила довольно-большую статью Бибикова о Фурье. И за что, за что? Статья была не что иное, как resume учения Фурье; от себя автор почти ничего не прибавил, кроме небольшого предисловия, но оно было написано больше чем умеренно. Нет, вот не приемли имени социалистов всуе!…"[1634]. Характерно, но министр внутренних дел, статс-секретарь П. А. Валуев, мотивировал закрытие журнала не только помещением в ней статьи Страхова "возмутительного содержания по предмету польских дел, идущей наперекор всем действиям правительства", а также вредным направлением этого журнала в целом[1635].

"Время" было закрыто не только за статью "Роковой вопрос". Статья Страхова явилась лишь поводом.

Поэтому трудно согласиться с утверждением Страхова, что "вообще никакого следа революционного направления не было в кружке "Времени", то есть не только каких-нибудь помыслов, но и сношений с людьми, замышлявшими недоброе, или какого-нибудь им потворства и одобрения"[1636].

II. Картина, навеянная "Записками из мертвого дома"(1862)

Характерным эпизодом в истории общественной мысли 1860-х годов и в отношении современников к Достоевскому явилась выставленная в 1862 г. на годичной выставке Академии художеств картина "Праздник Рождества в Мертвом доме". Эта первая, созданная при жизни писателя иллюстрация к его роману, находилась во 2-й Античной галерее Академии художеств среди живописных работ учеников Академии.

В указателе выставки значилось:

"№ 11. Померанцев Константин Петрович. Ученик Академии. Праздник Рождества в Мертвом доме. 400 р. сер….