F 20. Балансировать на грани - [41]

Ну что ж. Показываю им свои запястья с грубыми белыми шрамами.

— Вау! — восклицают детки.

— А расскажите как это, умирать, — мечтательно спрашивает девочка с седыми волосами.

— Правда, что вся жизнь проносится перед глазами?

— Не правда, — одергивает юноша, — это все вранье. Просто душа покидает тело. Вы же видели свое тело со стороны?

— А свет в конце туннеля?

— Ну, — смеюсь, — думаю, самоубийцы свет в конце туннеля не увидят. По крайней мере, я не видел.

— А что Вы видели? — пододвигаются ближе.

— Ничего, просто темно, — отвечаю. Дети разочарованно вздыхают.

— Резать вены слишком больно, — говорит голубоглазая девочка, — я бы лучше отравилась. Это очень красивая, быстрая смерть. Ты выглядишь как живая, как будто бы спишь, просто мертвая…

— Вообще-то, — говорю, — не совсем так. Рассчитать смертельную дозировку лекарств — практически невозможно. Думаю, не каждый врач сможет составить себе идеальный яд для быстрой смерти. В любом случае, организм борется до последнего. Когда отрава попадает внутрь, сразу же начинается сильна рвота. Режущая, нестерпимая боль в желудке и рвота. Какая бы поза не была запланирована для смерти, человек оказывается на четвереньках. Если повезет, он успевает добежать до унитаза, мне не повезло. И вот ты плачешь от невыносимой боли, не в силах справиться со спазмами. Тошнит не переставая. Но отрава уже попадает в кровь и разносится по органам. Голова кружится, клетки мозга гибнут, отчего болит затылок и виски. В ушах стреляет. В глазах то темнеет, то светлеет, появляются разноцветные пятна. Контролировать тело практически невозможно. Снова и снова падаешь на пол. Голова такая тяжелая, что шея не справляется, приходится поддерживать руками. Все это время продолжает тошнить. И единственная мысль — не захлебнуться, не упасть и не задохнуться в собственных рвотных массах. А сил уже нет. Падаешь, поднимаешься, снова падаешь, снова поднимаешься…. И тут, вдруг, появляется сумасшедшее, неудержимое желание жить. Думаю, это срабатывают инстинкты. Не получается просто расслабиться и отключиться, ты барахтаешься, скользишь, приводишь себя в чувства, зовешь на помощь. Борешься, цепляешься за этот мир до последнего. А потом, если повезет, или не повезет, тебя находят в омерзительном состоянии и откачивают. Несколько дней жуткие боли в животе, трубки во рту, постоянное промывание желудка, а тебя все тошнит и тошнит…

— Достаточно, Олег, — Аля кладет руки мне на плечи, — я думаю, молодежь уже поняла, что травиться не стоит.

Дети, глаза которых, кажется, сейчас вылезут из орбит, медленно кивают и рассасываются по комнате.

— Перегнул, да? — сжимаю губы, — воспоминания…

— Надеюсь, это несколько отрезвит детей, а то Люда жалуется, что чуть что — я покончу с собой. Ультиматумы сплошные.

Домой добираемся на такси, а утром уезжаем. Константин Петрович собирает нам сумку со свежими помидорами и баночкой тыквенно-персикового варенья. Кажется, знакомство с родителями прошло вполне успешно, по крайней мере, никто ни с кем не поссорился.

* * *

— Жаль, что не получилось задержаться у родителей еще на день, — говорит мне Аля, когда мы поднимаемся в лифте на работу, — а по-хорошему, так еще недельку бы отдохнуть в тишине и спокойствии. Обожаю бывать у мамы с папой.

— А ты никогда не думала над тем, чтобы вернуться в свой родной город?

— Что? — Аля смеется, — никогда в жизни. Ты что? Бросить карьеру? Да я лучше умру! — договаривает уже по пути к своему кабинету.

— Нина, доброе утро. Сергей уже в офисе?

— Доброе утро. Насколько мне известно, начальства еще нет.

— Передай ему, как появится, что я жажду с ним встречи. Мне написали москвичи, в пятницу они будут у нас.

— Ура! Поздравляю, Алла Константиновна, — Нина хлопает в ладоши. Наблюдать восхождение на эшафот нет ни сил, ни желания, я молча направляюсь в свой кабинет.

Следующие несколько дней мне казалось, что я снова стал одиноким. Круглые сутки был предоставлен самому себе, и даже ночью не имел возможности привлекать ее внимание. Аля работала. Впереди маячил грандиозный проект, грандиозный шанс, бешеные деньги. Успешные врачи, а я собирался стать именно успешным врачом, зарабатывают не плохо, знаю по своим родителям. Но суммы, которые называла мне Аля, не шли ни в какое сравнение даже с пятилетней заработной платой специалиста в области медицины.

— Если наша компания получит этот заказ, мы взлетим на новый уровень, понимаешь? — взахлеб рассказывала она мне. — Олег, после этого договора в наших жизнях все изменится!

В чем, в чем, а в этом я не сомневался.

«Олег, не мешай, я занята».

«Олег, еще час и поедем домой, подожди немного».

«Олег, ты можешь поставить себя на мое место? Потерпи, скоро все станет по-прежнему».

Ну и я терпел, а что мне оставалось делать?

К лекарствам я, кажется, адаптировался. По крайней мере, многие побочные эффекты прошли. Или я к ним привык и перестал замечать, не знаю. Во всяком случае, после поездки к родителям Али хуже мне не стало.

К презентации готовились всем офисом. Уборщики отдраили помещение, вымыли окна. Руководство закупило в переговорную новое оборудование и удобные мягкие кресла, Нине полностью обновили компьютер, докупили канцелярских принадлежностей. Народ вырядился чуть ли не в смокинги и бальные платья. Цирк. После того как утром я решил неудачно пошутить над всем этим ажиотажем, Аля запретила мне одеваться как обычно, пришлось тоже надеть брюки со стрелками и белую рубашку, что сразу же ухудшило мое настроение.