Ежедневник на этот год - [21]

- Самая малость.

- Какая именно?

- Но нельзя же, Валерий Сергеевич, утверждать, будто мы с вами вовсе не имели никаких дел, это же полнейший абсурд, вы же сами понимаете.

- Да, разумеется, но все же...

- Не беспокойтесь, мы оставили все до середины августа прошлого года, там, они ничего не найдут. А все остальное либо уничтожено, либо изменено так, что не подкопаешься. Остались некоторые бумаги, подтверждающие, что мы с вами довольно давно разошлись как в море корабли. После кризиса и вашего избрания на этот пост, разумеется. Конституцию надо уметь чтить, велеречиво заметил Юрский.

Арцыбашев вздохнул, но явно не успокоился полностью. Том не менее, продолжать разговор в том же духе он не стал. Помолчав немного, он произнес:

- Спасибо, что предупредили. Я вам очень признателен.

- Ну что вы, Валерий Сергеевич, не за что. Тонуть едва ли кому хочется, особенно сейчас, после всего, что сделано и сделать предстоит. Еще меньшее удовольствие скрыться в волнах вместе с концом Александрова.

- А вы поэт, - без положенной усмешки произнес Арцыбашев и замолчал, что-то обдумывая. Юрский также тянул паузу. Наконец, мэр произнес:

- Да, что с выемкой, она уже закончилась?

- Нет, - Юрский от неожиданно ворвавшегося в невеселые мысли голоса вздрогнул, последнее время он вообще нервничал, любой пустяк мог выбить его из колеи, как сейчас, например. - Я полагаю, закончится только вечером архив больно велик. - И упреждая следующий вопрос собеседника, добавил: - Я вам звоню с автобусной остановки, так что не думаю, что наш разговор вошел в протокол дознания.

- Вас еще не вызывали в качестве свидетеля?

- Нет, пока нет. Приходили сами, вежливо интересовались всем и уходили. Но это были ребята из нашего угро. Вот только сегодня, некстати...

- Понятно. Еще раз спасибо вам.

Юрский криво усмехнулся: официальная вежливость Арцыбашева его всегда раздражала.

- Еще раз не за что.

Следующим днем я отправился в ближайшую от "Казахстана" библиотеку. Однако, в ней интересующий меня отдел периодики оказался представленным едва ли не одной "Правдой" и "Комсомолкой", менее всего меня интересовали эти газеты, да и, скорее всего, газеты вообще, посему я отправился в центральную, носящую имя Писарева.

В ней я раз уже успел побывать, еще до моего стремительного отъезда. Тогда я присматривал себе какое-нибудь легкое чтиво в абонементе, помнится, хотел уже было взять детективы Дюрренматта, но в последний момент раздумал. Сейчас же меня интересовали более толстые глянцевые журналы.

Искать долго не пришлось. В одном из них, именующемся "Профиль" в апрельском номере помещалась статья, страниц на двадцать, которая заинтересовала меня наиболее сильно. Озаглавленная "Внутри узкого круга", она была посвящена самому Глушенко и, в большей степени, его семье, состоявшей из его супруги Тамары Игоревны, женщины, безусловно, привлекательной и в момент бракосочетания, бывшего двадцать лет назад, и продолжающейся оставаться и сейчас; и их дочери Натальи, недавно закончившей школу. Разумеется, а как же без этого, в статье сообщалось об основном местожительстве семьи Глушенко - коттедже на Березовой`47, о том, что это за апартаменты (общая площадь 470м2, прекрасная планировка, отделка резным дубом, итальянская мебель на заказ, английская сантехника фирмы с невыговариваемым названием, - его даже не удосужились транскриптировать, но несомненно престижной, как и все в доме, бытовая техника "Аристон", и "Мулинекс"). Как бы между прочим, автор напомнил, что в подземном гараже стоит четыре машины, а именно: "мерседес" главы семьи, "вольво" супруги, "опель "Вектра" - дочери, подарок на шестнадцатилетие и семейная "баварская трешка" концерна "БМВ".

Автор соизволил изложить подробности семейной жизни, сообщив о том, как двадцать лет назад будущий финансист и депутат Госдумы Марат Глушенко сделал предложение самой красивой девушке города - очень романтично - она, эта неприступная красавица, неожиданно приняла предложение, и едва ли не тотчас сочеталась с ним браком. Первого ребенка, который должен был появиться спустя несколько месяцев после торжественного события, они потеряли и очень боялись, что тоже будет и со вторым, но вот родилась Наташа, которая,...

И так далее и все в том же духе. Оставшуюся часть статьи я просто пролистал, внимательно вглядываясь в отдельные фотографии из семейного архива и сделанные автором в доме Глушенко. Я взглянул на имя и усмехнулся. Ну конечно, же женщина, некая Александра Гарина, от них можно ожидать исключительно такой подачи материала.

О, женщины, вы всегда ударяетесь в мелодраму, в сентиментальность при виде чужого чувства и ожидаете с нетерпением, с такой страстностью, что нечто подобное посетит и вас. Вам неинтересно докапываться до сути, до корней этого чувства, поскольку в глубине души вы боитесь, что тогда чувство это может оказаться ничем иным как той же наивной верой в светлое завтра, которое непременно должно придти, тем же желанием не выносить мусор из избы, не любовью - привычкой к мужу, которые еще что-то может и кроме того, обеспечивает семью бутербродами с икрой и путевками на Канары. О, женщины, вы все мечтаете об одном и том же, но, сами посудите, разве на вас всех этого хватит? Не отвечайте, просто представьте, так будет проще, так будет куда понятнее.