Ёж - [59]

Я осмотрелся вокруг, рядом лежал мой рюкзак, за ним в луже валялся карабин, кто бы ни стрелял в меня, моих вещей он не тронул, оставил все в целости и сохранности. Очевидно, незнакомец преследовал иные цели. Я попытался встать, и нога тут же отозвалась болью, резкой и непримиримой.

— Приехали. — Я опять заговорил вслух, обращаясь к котенку, который проснулся и теперь мельтешил вокруг меня. Он внимательно смотрел мне в глаза, замирая, потом игриво скакал в сторону, осматривая меня издалека, потом вновь приближался.

Я притянул к себе рюкзак, после недолгих поисков нашел аптечку. У меня была перекись и стрептоцид, простые и надежные средства для обработки ран. Для начала я залил отверстие перекисью, та, встречаясь с кровью, зашипела, превращая рану в бурлящий океан, боли в этот момент я не чувствовал, скорее, легкое покалывание. Котенок, стоявший в стороне, подбадривающе мяукнул.

— Не боись, прорвемся! — сказал я оптимистично своему маленькому другу. — Раньше в меня, конечно, не стреляли, но бывали раны и пострашнее.

За разговором с самим с собой я удалил перекись и засыпал рану стрептоцидом, по крайней мере, я был уверен в том, что заражения не будет. Я достал из аптечки бинт и туго перевязал рану.

— Вроде все, осталось найти костыли. — Я улыбнулся котенку, который передними лапами оперся на меня и внимательно заглядывал в глаза, этот взгляд желтых кошачьих океанов казался почти разумным.

Я закрыл рюкзак, поместив аптечку сверху, и вновь попытался принять вертикальное положение, нога ужасно болела, но приходилось терпеть. С трудом я встал на здоровую ногу, накинул рюкзак себе на плечо и, ковыляя, подобрался к карабину, поднять который оказалось нелегкой задачей, но я справился. Котенок на этот раз, решил идти самостоятельно, теперь его крохотные шажки поспевали за моей ковыляющей походкой.

— Пойдем, глянем, кого я там подстрелил.

Я медленно начал продвигаться к тому месту, где стоял незнакомец, напугавший меня, очевидно, у него был сообщник, который прятался где-то здесь, рядом, и держал меня на прицеле. Мне не давал покоя характер моего ранения, стреляли в меня почти в упор. Джинсы не могли так обуглиться даже при выстреле метров с двадцати, хотя кто его знает. Бинт на моей ноге стал багроветь, с каждым шагом кровь толчками выплескивалась из раны, но я продолжал путь. Я должен был увидеть человека, которого подстрелил.

Наконец я добрался до того места, где стоял незнакомец, держа свои руки так, будто в них был карабин. В том, что он был ненормальным, я не сомневался, какой человек в здравом уме будет вот так запросто стоять под прицелом, не проявляя даже тени страха. Он не шелохнулся после того, как я произвел упредительный выстрел, он не вскрикнул и после того, как пуля раздробила ему ногу, хотя в последнем я сомневался, после того, как пуля прошила мне мягкие ткани, я мало что помнил, мозг словно отключился в тот момент, даря мне покой беспамятства.

Я окинул взглядом небольшую полянку, на которой должен был лежать незнакомец с простреленной ногой, но та была пуста. С трудом я присел, неуклюже вытянув раненую ногу. Я не был следопытом из пресловутых индейских племен, но даже я мог с уверенностью сказать, что в последний раз нога человека ступала здесь лет эдак десять назад. Трава была даже не примята, словно фигура, которую я тут видел, была призрачным фантомом, явившимся в этот мир лишь на краткий миг и не оставившим после себя ни единого следа.

Котенок весело скакал вокруг меня, даже его крошечные лапки оставляли больше следов на земле, чем оставил тот, в кого я стрелял.

— Интересное кино, — я откинулся на рюкзак и посмотрел в глубокое черное небо, вдыхая ароматы летней ночи, — может, он стоял где-то в другом месте? — Я медленно осмотрелся, память не подводила меня, незнакомец стоял именно здесь, я был в этом более чем уверен, за те долгие секунды нашего противостояния я изучил каждую травинку рядом с ним.

Я достал сигарету из пачки и закурил, котенок продолжал весело играть с травой, которая возвышалась над ним, словно лесные исполины надо мной. Я смотрел на него и улыбался, этот маленький зверек всего за несколько часов нашего знакомства стал моим лучшим другом в этом враждебном мире, который я силился понять, но истина все время ускользала от меня, подбрасывая все новые и новые загадки.

— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — Я обратился к нему, как к собеседнику, который мог ответить на все вопросы, но, похоже, моего ушастого друга, кроме травы, в этот момент ничего не волновало. Мне пришло в голову, что тот, кто стрелял в меня, может оказаться поблизости и наблюдать за мной, я знал, что смерть моя ему не нужна, иначе он стрелял бы на поражение или, по крайней мере, добил бы меня, пока я был в беспамятстве. Стрелявший преследовал иные цели. Докуривая сигарету, я незаметно осматривался вокруг, выискивая человекоподобные тени, затаившиеся и наблюдавшие за мной. Но ничего подозрительного не заметил, похоже, вокруг было тихо и безлюдно, как на лунной поверхности. И я был единственным астронавтом в этом мире.

— То ли я схожу с ума, то ли весь мир съехал с катушек.