Эйтингон - [11]

Однако напуганная размахом революционного движения рабочих и крестьян китайская буржуазия предала революцию. Уже 12 апреля 1927 года при ее поддержке правое крыло Гоминьдана (Национальной партии), возглавляемое главнокомандующим НРА Чан Кайши, организовало в Шанхае и Нанкине контрреволюционные перевороты. Через два месяца контрреволюционный переворот произошел в Ухани. Компартия Китая была объявлена вне закона, профсоюзы и крестьянские союзы распущены. В стране начался разгул контрреволюции и сепаратизма, направленный на ее расчленение.

Политические события в Поднебесной крайне тревожили Москву. Политика советского руководства базировалась на стремлении сохранить Китай как единое государство и оказании помощи прогрессивным силам страны в урегулировании межнациональных отношений. Информация по данным вопросам являлась приоритетной в деятельности резидентур внешней разведки в Китае.

В официальных материалах СВР по этому поводу, в частности, указывается: «Резидентуры не только обеспечивали Центр информацией о намерениях Японии в военной, политической и экономической областях, но и предпринимали конкретные действия по нейтрализации и срыву попыток Токио дезинтегрировать Китай, который к середине 1930-х годов оказался разделенным на несколько частей».

В то же время на территории Китая нашли убежище многочисленные белогвардейские банды. В стране активно действовали японские спецслужбы. Именно они должны были стать главными объектами агентурного проникновения советской разведки в Китае.

Еще в дореволюционные времена европейским странам удалось навязать Китаю режим капитуляций, и в Шанхае, являвшемся китайской экономической столицей, образовалась обширная иностранная колония, насчитывавшая до миллиона человек.

Видный современный китаист Виктор Усов в одной из своих работ отмечал, что Шанхай, в котором Эйтингон начинал свою деятельность в Китае, являлся в то время крупнейшим промышленным и пролетарским центром страны. Одновременно он был также узлом межимпериалистических противоречий и базой иностранного господства в Китае. Город состоял из просторной и благоустроенной территории Международного сеттльмента и Французской концессии и тесного, перенаселенного до предела китайского города.

Районы Международного сеттльмента пользовались правом экстерриториальности, на них не распространялась юрисдикция китайских властей. Китайская полиция не могла, например, производить в них обыски и аресты.

Среди иностранного населения Шанхая середины 1920-х годов самой большой и влиятельной была английская колония, затем шли французы, американцы, немцы. Замкнутой и тесно сплоченной колонией жили японцы. Такой Шанхай был крайне удобен для ведения там разведывательной работы.

Другой известный китаевед советского периода Сергей Далин, неоднократно посещавший Китай по заданию Коминтерна в 1921–1927 годах, в своей книге «Китайские мемуары», изданной в 1982 году, рассказывает:

«В очередной раз я прибыл в Шанхай в конце августа 1926 года. Обстановка в городе была крайне напряженной. Английская секретная полиция в иностранной части Шанхая усилила слежку за советскими людьми, занималась провокациями, вела тщательное наблюдение за советским консульством. Начальником английской тайной полиции в Шанхае был некий Гивенс, изучивший русский язык. К его услугам были многочисленные русские белогвардейцы, готовые пойти на любую антисоветскую акцию…»

Как видим, сотрудникам шанхайской резидентуры ИНО ОГПУ приходилось действовать в довольно сложных условиях.

В марте 1927 года главный советский военный советник Михаил Бородин, следуя пожеланиям компартии Китая и указаниям Коминтерна, предпринял неудачную попытку сместить Чан Кайши с поста главнокомандующего китайской армией. Руководство КПК стало формировать отряды Красной гвардии в пролетарской столице Китая — Шанхае с целью организации вооруженного восстания, провозглашения революционного правительства и создания китайской Красной армии. В ответ Чан Кайши предпринял наступление на Шанхай, который под ударами его войск пал 12 апреля 1927 года. Восстание китайских коммунистов было подавлено, 25 руководителей компартии Китая были казнены.

В конце апреля 1927 года по указанию Чан Кайши китайская полиция совершила налет на советское генеральное консульство в Пекине. Ночью группа китайских солдат и полицейских при содействии местной охраны посольских кварталов и с ведома послов ведущих западных стран учинила погром в советском генеральном консульстве.

В результате было изъято большое количество документов, в том числе шифры, списки агентуры и материалы о поставках советского оружия компартии Китая, а также инструкции китайским коммунистам по оказанию помощи советским разведчикам в их работе.

Исключительные стойкость и мужество проявили в этой ситуации сотрудники пекинской резидентуры. Благодаря их усилиям удалось освободить арестованных китайцами в жилом комплексе генерального консульства советских граждан и отправить их на Родину.

После событий в Пекине Наум Эйтингон был назначен резидентом ОГПУ в Харбине, сменив на этом посту подлинного специалиста в области разведки Федора Карина. Для молодого разведчика это, безусловно, было повышением по службе, поскольку в Маньчжурии, столицей которой был Харбин, постоянно проживало большое количество — до ста тысяч — выходцев из России. Здесь нашли убежище многочисленные белогвардейские банды, в том числе отряды атамана Семенова.