Эйнштейн и Ландау шутят. Еврейские остроты и анекдоты - [43]

– Четыре раза: в первую брачную ночь, когда в первый раз изменяет мужу, когда в первый раз берет деньги, когда в первый раз дает деньги.

А мужчина?

– Два раза: первый раз, когда не может второй, второй – когда не может первый.

Вы знаете, что такое сниматься в кино? Представьте, что вы моетесь в бане, а туда приводят экскурсию.

Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет.

Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье.

На вопрос: «Вы заболели, Фаина Георгиевна?» – она привычно отвечала: «Нет, я просто так выгляжу».

Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.

Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть.

Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.

Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили руки.

Раневская о проходящей даме: «Такая задница называется “жопа-игрунья”».

Деляги, авантюристы и всякие мелкие жулики пера! Торгуют душой, как пуговицами.

О коллеге: «У него голос – будто в цинковое ведро ссыт».

Мне попадаются не лица, а личное оскорбление.

Старость – это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идет на анализы.

Птицы ругаются, как актрисы из-за ролей. Я видела, как воробушек явно говорил колкости другому, крохотному и немощному, и в результате ткнул его клювом в голову. Все как у людей.

Для меня всегда было загадкой – как великие актеры могли играть с артистами, от которых нечем заразиться, даже насморком. Как бы растолковать бездари: никто к вам не придет, потому что от вас нечего взять. Понятна моя мысль неглубокая?

У Раневской спросили: что для нее самое трудное?

– О, самое трудное я делаю до завтрака, – сообщила она.

– И что же это?

– Встаю с постели.

Когда нужно пойти на собрание труппы, такое чувство, что сейчас предстоит дегустация меда с касторкой.

Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.

Четвертый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актеры играли как никогда.

Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй.

Раневская изобрела новое средство от бессонницы и делится с Риной Зеленой:

– Надо считать до трех. Максимум – до полчетвертого.

Здоровье – это когда у вас каждый день болит в другом месте.

Понятна мысль моя неглубокая?

Я – дочь небогатого нефтепромышленника…

Критикессы – амазонки в климаксе.

Ребенка с первого класса школы надо учить науке одиночества.

Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.

Ночью болит все, а больше всего совесть.

Ох уж эти несносные журналисты! Половина лжи, которую они распространяют обо мне, не соответствует действительности.

Деньги мешают и когда их нет, и когда они есть. Мое богатство, очевидно, в том, что мне оно не нужно.

И что только ни делает с человеком природа!

Раневская об Ахматовой: «Какая страшная жизнь ждет эту великую женщину после смерти – воспоминания друзей…»

Сотрудница Радиокомитета N. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт. Раневская называла ее «жертва ХераСимы».

Когда я выйду на пенсию, то абсолютно ничего не буду делать. Первые месяцы буду просто сидеть в кресле-качалке.

– А потом?

– А потом начну раскачиваться…

Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости.

– Почему Бог создал женщин такими красивыми и такими глупыми? – спросили как-то Раневскую.

– Красивыми – чтобы их могли любить мужчины, а глупыми – чтобы они могли любить мужчин.

Фаина Раневская была на свадьбе друзей. Когда на плечо жениху нагадил голубь, сказала:

– Вот, молодожены, голубь – символ того, что свобода ваша улетела и на прощание нагадила.

– Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу, потому что у меня его никогда не было, – заявила Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста.

– Так что же, – не отстает журналист, – значит, у вас совсем нет никаких недостатков?

– В общем, нет, – скромно, но с достоинством ответила Раневская.

И после небольшой паузы добавила:

– Правда, у меня большая жопа и я иногда немножко привираю!

– Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, – требует капризная молодая актриса.

– Все будет настоящим, – успокаивает ее Раневская. – Все: и жемчуг в первом действии, и яд – в последнем.

Сказка – это когда выходишь замуж за чудовище, а он оказывается принцем, а быль – это когда наоборот.

Если женщина идет с опущенной головой – у нее есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой – у нее есть любовник! Если женщина держит голову прямо – у нее есть любовник! И вообще – если у женщины есть голова, то у нее есть любовник!

Паспорт человека – это его несчастье, ибо человеку всегда должно быть восемнадцать, а паспорт лишь напоминает, что ты можешь жить, как восемнадцатилетняя.

Настоящий мужчина – это мужчина, который точно помнит день рождения женщины и никогда не знает, сколько ей лет. Мужчина, который никогда не помнит дня рождения женщины, но точно знает, сколько ей лет – это ее муж.