Эй, улитка, высунь рожки! (Часть 1) - [8]

Мать, услышав это, возмутилась:

— Вот еще! Деньги выбрасывать на ветер? Из-за того что ты не в состоянии суп сварить?

— Суп сварить я в состоянии. И котлеты пожарить тоже. И уборку сделать, и в магазин сходить, и постирать, и погладить, и пироги испечь. Но я должна еще работать и, желательно, спать по ночам. Я достаточно зарабатываю, чтобы нанять кого-нибудь в помощь. Тогда я смогу больше работать и, соответственно, больше получать денег.

Но мать не хотела ничего слушать, она твердила, как заведенная:

— Ишь, барыня какая выискалась! Да разве это большой труд для настоящей хозяйки? Мы всю жизнь это делали и за труд не считали!

И тут Лику прорвало:

— Всю жизнь? Да когда я росла, бабушка все по дому делала. А когда ты последний раз кашу варила или пыль вытирала? Ты хоть знаешь, как стиральная машина включается и сколько булка хлеба стоит? И где он, этот хлеб продается?

— Как где — в универсаме, — припомнила мать.

— Так вот, мы в универсаме уже лет пять хлеб не берем, потому что рядом мини-пекарню открыли. И хлеб мы едим только оттуда, и чтобы каждый день свежий! И от вчерашнего супа Павлуша нос воротит, а если я ему рубашку не выглажу, он в пиджаке на голое тело на работу отправится. Мама, неужели теперь, когда дети окончили школу, я не могу меньше надрываться?

— А кто тебя заставляет надрываться? Можно подумать, ты перетрудилась…

— Перетрудилась? — онемела Лика? — Нет, мамочка. Я не только перетрудилась, я дошла до ручки! И вот что я тебе скажу — или я нанимаю домработницу…

— Или что? Из дому уйдешь? И куда интересно? Да кому ты нужна! — в голосе матери прозвучала такое неподдельное торжество, что Лика окончательно поняла — в этом доме она никогда не сможет добиться жалости и понимания. И тогда она приняла решение.

Когда Лика абсолютно спокойно объявила домочадцам, что отныне не собирается отвлекаться от работы и надрываться, одна обслуживая их всех, реакция их была такой, словно чугунная мясорубка заявила, что решила петь на сцене Большого театра.

В ходе сбора вещей Павлуша попытался, было, качать права и выяснять отношения, но впервые в жизни получил от Лики настоящий отпор. Мало того, она открытым текстом пообещала развестись с ним, если её не оставят, наконец, в покое.

— Будете каждый месяц получать две трети моей зарплаты, так что на домработницу хватит. Связь устанавливается односторонняя — я сама буду звонить. И подумай, милый, на досуге, почему я это делаю, — с этими словами Лика погрузила сумки в такси, села сама, захлопнула дверцу и начала новую жизнь.

Первое время она выходила из дома только в ближайший супермаркет за продуктами и необходимыми мелочами. Результатом почти круглосуточной работы стали два новых романа и постоянное головокружение от усталости и избытка кофе. Лика вынуждена была признать две очевидные вещи — что, во-первых, герои и события её книг заменили для неё реальную жизнь и, во-вторых, она должна вести более здоровый образ этой самой жизни, иначе нервное истощение ей обеспечено.

После этого она стала позволять себе маленькие радости в виде двухнедельного отдыха в маленьком рыбацком поселке на берегу Азовского моря, походов в театр и на концерты, для чего была приобретена серая «Дэу», получившая прозвище «Мышь». Водить машину Лика научилась еще в институте и теперь, сдав на права, наслаждалась свободой передвижения. И все еще не верила в эту свободу. Иногда она просыпалась в холодном поту, увидев во сне горы немытой посуды, неглаженного белья и невынесенного мусора.

Из рассказов детей, с которыми она часто встречалась на нейтральной территории, Лика узнала, что поначалу её мать решила экономить на домработнице и вести домашнее хозяйство сама, но выдержала только неделю. И теперь к ним каждый день приходит убирать квартиру и готовить некая Фроловна. Павлуше пришлось освоить стиральную машину и мусоропровод, а Сашке с Машкой — научиться гладить белье. Мать же занималась любимым делом — руководила всеми. Так что за семью Лика могла быть спокойна, но возвращаться в её лоно не соглашалась ни за что.

Ухватив гроздь крупного иссиня-черного винограда, Лика вышла на балкон и опершись спиной на перила стала греться на солнышке и, не спеша, поедать одну ягоду за другой. Непонятный шум привлек её внимание. Глянув вниз, она обнаружила на балконе седьмого этажа совершенно голого лохматого мужика, который, постанывая и судорожно вздыхая, спускал на фиолетовых веревках другого, вполне одетого и причесанного субъекта. Одетый субъект был оснащен ножом, торчащим из спины. Сцена была словно взята из детектива.

Глава 1

Затаив дыхание, Лика проследила за творческим процессом укладывания мертвеца на террасу и извлечением веревок. Сматывая в клубок последние метры такелажа, голый мужик что-то радостно пробормотал, почесался, а потом внезапно поднял голову и уставился безумным взглядом прямо на неё. Лика, от неожиданности едва не уронив виноград, ляпнула:

— Привет!

Мужик позеленел и попытался прикрыться неладно скрученным клубком. Потом дернулся, собираясь убежать с балкона. Лике пришлось предупредить его:

— Попробуешь ко мне заявиться, вызову милицию!