Ex ungue leonem. Детские рассказы Л. Толстого и поэтика выразительности - [3]
В качестве аппарата описания применяются понятия поэтики выразительности – модели «Тема – Приемы выразительности – Текст»3. Ее суть в том, что структура художественного текста описывается в виде его воображаемого вывода из специально постулируемого конструкта – его «невыразительной» темы. Вывод формулируется в терминах стандартных операций – приемов выразительности (ПВ), отвечающих за постепенное преобразование «голой» темы в полноценный художественный текст. Модель позволяет выводить из темы не только отдельный текст, но и группу сходных (по теме и по структуре) текстов (в частности, – одного автора). В таком инвариантном выводе обнаруживаются структурные кластеры, общие для всей группы текстов. Система инвариантных тем одного автора и реализующих их инвариантных кластеров называется его поэтическим миром (ПМ).
Хотя в принципе описание мыслится как вывод, нижеследующее изложение – не вывод в строгом смысле слова, а лишь его контур, представленный основными этапами на пути от темы к реальным текстам.
План изложения следующий.
Сначала рассматривается то, что мы называем инвариантной темой Л. Н. Толстого (Ө>Толстинв), – одна из центральных тем его ПМ. К ней в качестве локальной темы корпуса пяти рассказов присоединяется тематический комплекс, характерный именно для них (Ө>ПРк/лок). Так образуется инвариантная тема ПР (Ө>ПРинв, или просто Ө>ПР). Помимо этой общей темы, каждый отдельный рассказ может иметь и свою собственную, индивидуальную, локальную тему; однако индивидуальные темы, как и индивидуальные выразительные особенности рассказов, специальному рассмотрению не подвергаются и трактуются просто как частные реализации инвариантной тематической структуры ПР.
Далее описываются инвариантные конструкции реализующих инвариантную тему ПР. По характеру материала они делятся на событийные, пространственные и актантные, а по уровню абстрактности на глубинные и поверхностные. Глубинные наиболее тесно связаны с уровнем темы (Ө>ПР) и образуют глубинную структуру, или архиструктуру ПР, событийный компонент которой называется архисюжетом (АС). Поверхностные конструкции связаны с темой ПР лишь опосредствованно, это технические решения (ТР), обслуживающие архиструктуру (в частности, ее событийный архисюжет). Этот план изложения схематически показан в Табл. 1.
Табл. 1
Список сокращений
Произведения Толстого
А – «Акула»
БС – «Бешеная собака»
ВМ – «Война и мир»
ДГ – «Девочка и грибы»
ДТ – «Два товарища»
К – «Котенок»
КМР – «Как мальчик рассказывал про то, как его в лесу застала гроза»
КП – «Кавказский пленник»
П – «Прыжок»
ПР – пять рассказов (А, ДГ, ДТ, К, П)
ЧСБ – «Что случилось с Булькой в Пятигорске»
Понятия модели «Тема – Текст»
АС – архисюжет (событийный компонент архиструктуры)
ВАР, ВАРконтр – ВАРЬИРОВАНИЕ, контрастное ВАРЬИРОВАНИЕ
ВН-ПОВ – ВНЕЗАПНЫЙ ПОВОРОТ
КОНКР, КОНКРпарт – КОНКРЕТИЗАЦИЯ, частичная КОНКРЕТИЗАЦИЯ
КОНТР, КОНТРтожд – КОНТРАСТ, КОНТРАСТ с тождеством
НАР – НАРАСТАНИЕ
ОТК, ОТК-ДВ – ОТКАЗ, ОТКАЗНОЕ ДВИЖЕНИЕ
ПВ – прием(ы) выразительности
ПМ – поэтический мир
ПОВТ – ПОВТОРЕНИЕ
ПОД – ПОДАЧА
ПРЕДВ – ПРЕДВЕСТИЕ
ПРЕП – ПРЕПОДНЕСЕНИЕ
СОВМ, СОВМвид, СОВМкауз, СОВМконтр – СОВМЕЩЕНИЕ, СОВМЕЩЕНИЕ типа видимость/действительность, СОВМЕЩЕНИЕ в причинно-следственную конструкцию, СОВМЕЩЕНИЕ противоположностей
СОГЛ – СОГЛАСОВАНИЕ
СОКР – СОКРАЩЕНИЕ
ТР – Технические решения
УВЕЛ – УВЕЛИЧЕНИЕ
Ө, Өинв, Өлок – тема, инвариантная тема, локальная тема
Ө>Толстинв – инвариантная тема (всех) произведений Л. Н. Толстого
Ө>ПРинв (= Ө>ПР) – инвариантная тема пяти рассказов
Ө>ПРк/инв – инвариантный компонент Ө>ПР (= Ө>Толстинв)
Ө>ПРк/лок – локальный компонент Ө>ПР
Глубинная структура
I. Тематические инварианты Толстого
1. Инвариантная тема Толстого и ее основные аспекты
Нe претендуя на особую новизну, можно утверждать, что одной из центральных тем поэтического мира Толстого является
(1) приятие жизни, ощущение мощи природы, иррационализм, ориентация на глубинное и основное:
• глубинные законы жизни неоднозначны, не полностью детерминированы и открыты человеку;
• ход событий непредсказуем;
• жизнь (природа) с ее спонтанностью, естественностью, простотой, почвенностью, нешуточностью, мощью, как и все то, что ей созвучно, все, что идет от Бога, – благотворна;
• напротив, все, что отступает от этих принципов, все рассудочное, ненатуральное, поверхностное, формально-условное, игрушечное, лишенное природной силы, придуманное человеком, а не данное Богом, – неистинно и вредно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаменитый российско-американский филолог Александр Жолковский в книге “Напрасные совершенства” разбирает свою жизнь – с помощью тех же приемов, которые раньше применял к анализу чужих сочинений. Та же беспощадная доброта, самолюбование и самоедство, блеск и риск. Борис Пастернак, Эрнест Хемингуэй, Дмитрий Шостакович, Лев Гумилев, Александр Кушнер, Сергей Гандлевский, Михаил Гаспаров, Юрий Щеглов и многие другие – собеседники автора и герои его воспоминаний, восторженных, циничных и всегда безупречно изложенных.
Книга статей, эссе, виньеток и других опытов в прозе известного филолога и писателя, профессора Университета Южной Калифорнии Александра Жолковского, родившегося в 1937 году в Москве, живущего в Санта-Монике и регулярно бывающего в России, посвящена не строго литературоведческим, а, так сказать, окололитературным темам: о редакторах, критиках, коллегах; о писателях как личностях и культурных феноменах; о русском языке и русской словесности (иногда – на фоне иностранных) как о носителях характерных мифов; о связанных с этим проблемах филологии, в частности: о трудностях перевода, а иногда и о собственно текстах – прозе, стихах, анекдотах, фильмах, – но все в том же свободном ключе и под общим лозунгом «наводки на резкость».
Книга невымышленной прозы известного филолога, профессора Университета Южной Калифорнии Александра Жолковского, родившегося в 1937 году в Москве, живущего в Санта-Монике и регулярно бывающего в России, состоит из полутора сотен мемуарных мини-новелл о встречах с замечательными в том или ином отношении людьми и явлениями культуры. Сочетание отстраненно-иронического взгляда на пережитое с добросовестным отчетом о собственном в нем участии и обостренным вниманием к словесной стороне событий делают эту книгу уникальным явлением современной интеллектуальной прозы.
Книга прозы «НРЗБ» известного филолога, профессора Университета Южной Калифорнии Александра Жолковского, живущего в Санта-Монике и регулярно бывающего в России, состоит из вымышленных рассказов.
Книга невымышленной прозы известного филолога, профессора Университета Южной Калифорнии Александра Жолковского, живущего в Санта-Монике и регулярно бывающего в России, состоит из множества мемуарных мини-новелл (и нескольких эссе) об эпизодах, относящихся к разным полосам его жизни, — о детстве в эвакуации, школьных годах и учебе в МГУ на заре оттепели, о семиотическом и диссидентском энтузиазме 60-х−70-х годов, об эмигрантском опыте 80-х и постсоветских контактах последних полутора десятилетий. Не щадя себя и других, автор с юмором, иногда едким, рассказывает о великих современниках, видных коллегах и рядовых знакомых, о красноречивых мелочах частной, профессиональной и общественной жизни и о врезавшихся в память словесных перлах.Книга, в изящной и непринужденной форме набрасывающая портрет уходящей эпохи, обращена к широкому кругу образованных читателей с гуманитарными интересами.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».