Эвтаназия - [26]

Кислицын увидал компьютер и тут же принял стойку фокстерьера.

– Откуда дровишки? – настороженно поинтересовался он.

Одно время он активно таскал мне рекламные проспекты со всевозможной компьютерной техникой.

– Конкурирующая фирма, – отозвался я. – Люди работают.

– Ну, так мы быстро эту конкурирующую фирму к ногтю… Завтра же приволоку „Пентиум-Про" с монитором в 21-н дюйм, цветным сканером и лазерным принтером „Хьюлетт Пакард".

– Только попробуй! – прорычал я. – Ты меня знаешь.

Как-то Кислицын уже провернул одно дельце по собственному почину. Улучив момент, когда меня не было дома, он притащил импортную газовую колонку и вместе со специалистом установил ее на кухне. Если бы не тетя Тая с Кузьмичем, которые просто ошалели от счастья – раньше горячая вода в квартире каталась им недостижимой мечтой – я бы вырвал эту колонку вместе с трубами и не задумываясь выбросил на помойку. А так, скрипя сердце, пришлось согласиться. Однако Кислицыну было сделано строгое предупреждение: еще одна подобная выходка, и я больше у него ничего брать не буду. А ведь он, супчик, получал неплохое вознаграждение за свои хлопоты.

Проводив Кислицына, я совершил турне по квартире, сбывая с рук полученное добро. Последней на очереди была тетя Тая. Вообще-то, в Венгрии у нее жила замужняя дочь. Но там сейчас тоже развернулась борьба не на жизнь, а на смерть. Если у нас шла борьба за существование, то в Венгрии – за достойное существование. И этот вид борьбы – за достойное существование, – судя по всему, оказался еще более свирепым и бескомпромиссным. Тетя Тая в прошлом работала заведующей домом культуры. Иногда она приглашала меня к себе посмотреть телевизор – единственная культурная акция, которую она могла себе еще позволить.

Итак, компьютер, пораженный вирусом, „воткнул", соответственно „Кирилл и Мефодий" оказались вне пределов досягаемости, и нам с вами вроде нечем заняться. Взвесив все за и против, а также испытывая свойственное авторам нездоровое стремление рассказать о своей персоне как можно больше, я объявляю вечер воспоминаний.

Тогда – за два года до Московской Олимпиады – я принял наследство из родительских рук, не испытывая при этом каких-то особо тягостных эмоций. Ведь в моем представлении они перешли в мир иной, а унаследовать что-либо от усопших – вещь вполне естественная. (Подачки с того света – другое дело.)

Поначалу, когда объявился прежний папин сослуживец Кислицын, я не задумываясь погнал его в три шеи. А потом произошел один случай. Я пер свои очередные эротические опусы на помойку, а навстречу мне как-то очень уж бодро выскочила тетя Тая. В руках у нее вместо мусорного ведра почему-то была кошелка, и поздоровалась она каким-то искусственным голосом. Ну и… с тех пор для Кислицына наступили благословенные времена.

Еще из Рима родители написали мне два письма. Я не ответил и переписка на этом оборвалась. Думаете, мудозвон Твердовский сразу пустился во все тяжкие? Ошибаетесь. Первым делом он устроил в квартире небывалый шмон. Перебрал все вещи, засовывая в целлофановые кульки ненужное. Перерыл чемоданы и баулы, стоящие на антресолях. Целый день разбирался с кладовкой. Зато теперь ему было известно, где находится любая мелочь. Это была его территория, ее требовалось покорить, и он чувствовал себя Ермаком – покорителем Сибири.

Он везде вытер пыль и начисто вымыл полы. Родители бы диву дались.

Целлофановые мешки, как и положено, были отправлены на помойку.

А потом ему захотелось уничтожить все запасы спиртного, обнаруженные в гостиной. Задача была не из легких, поскольку в течение многих лет отец собирал коллекцию горячительных напитков, и нарядными бутылками с яркими этикетками были забиты бар и все нижние секции стенного шкафа. На свет Божий мудозвон Твердовский – сын будущего сенатора – выползал только тогда, когда заканчивалось съестное. И нельзя сказать, чтобы его вид радовал глаз продавщиц продовольственного магазина.

При этом он что-то беспрестанно строчил на машинке. Как позже выяснилось, это были обрывки спичей в честь Железного Занавеса. Ему тогда казалось, что Железный Занавес – самое значительное достижение человечества. Только вдумайтесь: Занавес Из Железа. Ведь люди излишне суетливы. Они все норовят набить чемоданы и отправиться куда-нибудь к черту на кулички. Они непоседливы. Они – исчадие Ада. Но стоит им куда-нибудь навострить лыжи, как перед ними падает замечательный Железный Занавес. Занавес Из Железа. А еще люди излишне любопытны. Им все время хочется знать, что происходит на Огненной земле. Или в Новой Зеландии. Или на острове Пасхи. Но стоит им уподобиться Туру Хейердалу, как перед ними возникает восхитительный Железный Занавес. Занавес Из Железа. А еще люди слишком впечатлительны. Одних, почему-то, волнуют гигантские казематы, машина подавления личности, а других – супермаркеты и свобода слова. Но стоит им сунуть длинный нос куда не следует, как перед ними неизменно падает великолепный Железный Занавес. Занавес Из Железа.

И всем хорошо! И всем очень хорошо! И всем очень-очень-очень хорошо!

О, этот бдительный Железный Занавес! О, этот чудный Железный Занавес! О, этот блистательный Железный Занавес. Лучшее изобретение в мире из железа.