Европейский сезон - [131]

Проснулась она от птичьего щебета. По голосам различать птиц Флоранс еще не научилась, но раз пташки так нагло галдят, значит, жизнь в мире продолжается?

Рубашка оказалась влажной, — должно быть от пота, в который бросало от страха. Флоранс ежась, выбралась из палатки, поспешно надела куртку и принялась возиться с костром. Вокруг еще держался почти ночной сумрак, но под золой оказались тлеющие с вечера угли, и сразу стало веселее.

Огонь потрескивал. Флоранс раздумывала, — не перелить ли из фляжки холодный чай в котелок и согреть на огне? От мыслей оторвал отчетливый треск в зарослях. Флоранс чуть не порвав карман, выдернула "Вальтер", навела на деревья.

— Только в меня не попади, — сказала невидимая Катрин.

— Что ты здесь делаешь? — сердито сказала Флоранс, запихивая обратно пистолет. — Я чуть не обписалась с перепугу.

— Извини. Мне не спалось, и я решила тебя встретить, — Катрин вышла из-за деревьев и ее пятнистая армейская куртка перестала быть частью леса.

— А вот я как бабахнула бы в тебя, — пробормотала Флоранс, обнимая шею любимой.

— Я думала тебе очень страшно.

— Мне? Страшно? Да я думала, что просто помру от ужаса. Черт, такой длинной ночи у меня еще не было. Хорошо, что ты пришла, — просто не знаю, как бы я дотащилась до дома на таких ватных ногах.

— Вместе дойдем. Ты себя проверила и хватит.

— Ну, уж нет! Ночью я была готова на что угодно, лишь бы ты оказалась рядом. Но через пару дней, я здесь останусь одна. И тогда, без всяких слабостей, — дойду до дома самостоятельно. Я не нежнее других.

— Не сердись. Я не хотела тебя обижать. Просто мне самой было очень не по себе, — прошептала Катрин.

— Я не обиделась. Наоборот. Как же я рада тебя видеть! В конце концов, я женщина в возрасте и могу рассчитывать на некоторые послабления. Хотя бы на первый раз.

— Это ты-то женщина в возрасте? — засмеялась Катрин. — Посмотри на себя, — нос в пепле, глаза "по семь копеек", как у школьницы, впервые заглянувшей в мужской сортир.

— Семь копеек — это сколько? — Флоранс надула губы. — И вообще, мне нужно срочно умыться.

Спуститься к ручью и привести себя в порядок оказалось не столь сложным делом, но вот перестать целоваться и делать прочие глупости, никак не получалось. Флоранс согрелась безо всякого чая.

Возвращаясь, они несли ружье по очереди. Лес давно стал веселым и милым. На полпути к женщинам присоединился жизнерадостный Цуцик. Уже выходя на широкую поляну перед домом, Катрин озабоченно поинтересовалась:

— Фло, ночевать в одиночестве, — занятие полезное. Но я понимаю, что ты чувствовала ночью. Может быть, тебе вредно так нервничать? Ну, в нашем с тобой положении?

Флоранс улыбнулась:

— Да перестань ты так относиться к "нашему положению". Ничего в нем нет сверхъестественного. Миллиарды женщин и до нас ходили беременными. И нельзя же у меня отбирать законное право гордится собой. Я хоть и не болтаю как Жо, но эта ночь мне многое дала…

Сейчас, вспоминая свой "первый ночлег", Флоранс лишь чуть печально улыбалась. Не будет больше холеной впечатлительной дамы из Европы. А ведь именно в нее когда-то влюбилась Кэт. Ну, не страшно, — сейчас все стало по-другому. Катрин не влюбленная девочка, да и влюбленностью, сложившиеся отношения называть смешно. Увязли по уши, с плотью, с кровью, смешались и атомы и электроны и разорвать общую систему "кровообращения" невозможно, — не выживешь. И это уже не пугало. Слегка смущало другое, — оказывается, вашу неестественную общность давно поняли и признали все окружающие, лишь до тебя самой дошло с опозданием.

* * *

…В Анджел-Сити они тогда прилетели в жуткую жару. Иммигрантов из Европы встречала Валери со своим бой-френдом, — симпатичным пареньком, по имени Майкл. Флоранс на всю жизнь запомнила короткий оценивающий взгляд, который кинула на нее худощавая девчонка. Мысль, о том, что Катрин с падчерицей может связывать постель, была довольно безумной, но все-таки, доля ревности во взгляде Валери имелась. В конце концов, у Флоранс вполне хватало опыта, чтобы чувствовать такие вещи.

Валери повисла на шее Катрин, потом обняла Мышку, поздоровалась за руку с насупленным Жо.

— Рада познакомиться, — сказала она Флоранс. Глаза у девчонки были пугающе честные и жестокие.

Потом все отправились выручать из багажного плена Цуцика. Катрин улыбалась, разговаривала с Майклом и Валери одновременно. Она была здесь своей.

Дом оказался даже просторнее, чем виделся по описаниям. Берег океана, широкие дуги волн, набегающие на пляж. Белое, полупрозрачное от стекла, строение. Сдержанная пожилая женщина, — тетя Маргарет, рыжая служанка Джинна, и даже ее сынишка, похожий на рассудительного бурундука по имени Рик, — все они разговаривали с Катрин и Мышкой, и от них всех просто несло радостью. Здесь были рады видеть молодую вдову Катрин Кольт. Впрочем, и Мышке с Цуциком, здесь тоже были рады.

Флоранс существовала в качестве добавки, — любопытное явление, которое пытались оценить.

Молодежь сидела у бассейна, — кажется, спорили о преимуществах и недостатках американского и европейского футбола. Валери обнимала своего парня за плечи, — она держалась со своим избранником ласково и покровительственно. Чем-то такая манера неуловимо напоминала повадки Кэт. Майклу подобное обращение явно нравилось. Странно, — подростки напоминали пару, которая жената уже много лет.