Европейцы - [63]

— Феликс будет ей хорошим мужем, — сказала Евгения. — Он прекрасный спутник; у него есть великий дар: его неизменная жизнерадостность.

— Вы находите, что это великий дар? — спросил старый джентльмен.

Евгения, глядя ему в глаза, задумалась.

— А вы находите, что от нее можно устать?

— Я не убежден, что хотел сказать именно это, — ответил мистер Уэнтуорт.

— Давайте тогда скажем так: хотя другие могут от этого уставать, быть жизнерадостным — счастье. А поскольку принято, как вы знаете, считать, что муж женщины — это ее второе я, то жизнерадостность будет у Гертруды и Феликса их общим достоянием.

— Гертруда всегда была очень жизнерадостна, — сказал мистер Уэнтуорт, пытаясь попасть в тон своей племяннице.

Вынув из карманов руки, Роберт Эктон придвинулся на шаг к баронессе.

— Вы сказали, что при близком знакомстве выигрываете, а я утверждаю, что от знакомства с вами выигрываешь — и немало.

— Что же выиграли вы? — спросила Евгения.

— Стал в сто раз умнее.

— Сомнительное благо, когда человек и без того так умен.

Эктон покачал головой.

— Не скажите, я был страшно глуп до того, как с вами познакомился.

— Настолько, что имели глупость со мной познакомиться? Как это лестно!

— Я хотел бы с вашего разрешения это знакомство продолжить, — сказал, смеясь, Эктон. — Надеюсь, предстоящая свадьба вашего брата задержит вас здесь нам на радость.

— Почему меня должна задержать свадьба брата, если меня не задержала бы и моя собственная? — спросила баронесса.

— Почему бы вам во всех случаях не задержаться здесь, когда, по вашим словам, вы расторгли теперь формальные узы, которые связывали вас с Европой?

Баронесса на него посмотрела.

— По моим словам? Вы позволяете себе в этом усомниться?

— А! — сказал, встретившись с ней глазами и не дрогнув, Эктон. — Это остатки моего былого безумия. Между прочим, у нас есть приятный сюрприз, — добавил он. — Нам предстоит еще одна свадьба.

Но баронесса как будто его и не слышала; она все так же на него смотрела.

— Мои слова никто никогда не брал под сомнение, — сказала она.

— Нам предстоит еще одна свадьба, — повторил, улыбаясь, Эктон.

— Еще одна свадьба? — наконец-то баронесса, по-видимому, поняла и огляделась по сторонам: Феликс болтал с Гертрудой, Шарлотта наблюдала за ними издали, а в противоположном углу комнаты, повернувшись ко всем спиной, заложив руки под фалды, склонив набок голову, стоял мистер Брэнд и смотрел на тонкий, нежный серп молодой луны.

— Наверное, это Шарлотта и мистер Брэнд, хотя, глядя на них, этого не скажешь.

— В этом случае, — возразил Эктон, — не следует верить своим глазам. Хотя, глядя на Шарлотту и мистера Брэнда, этого и не скажешь, здесь много чего кроется. Я не сомневаюсь, что со временем они соединятся. Но я говорил не о них.

— Мне не всегда удается разгадать моих собственных поклонников, сказала баронесса, — где уж мне разгадать чужих.

Эктон громко рассмеялся и собрался было что-то ответить, но в этот момент к племяннице снова подошел мистер Уэнтуорт.

— Вероятно, вам интересно будет услышать, — сказал в порыве низошедшей на него вдруг шутливости старый джентльмен, — о еще одной паре смельчаков, отваживающихся вступить в брак.

— Я как раз начал об этом баронессе рассказывать, — заметил Роберт Эктон.

— Очевидно, мистер Эктон хотел объявить о своей собственной помолвке, сказала Евгения.

Шутливость мистера Уэнтуорта возросла:

— Вы почти угадали; речь идет о его семье. Клиффорд, услыхав нынче утром, что мистер Брэнд выразил готовность связать узами брака его сестру, возымел вдруг желание, чтобы наш добрый друг проделал бы заодно то же самое с ним и Лиззи Эктон.

Откинув назад голову, баронесса улыбнулась дяде; потом с еще более ослепительной улыбкой она повернулась к Роберту Эктону.

— Как глупо с моей стороны, что я сразу об этом не подумала, — сказала она. Опустив глаза, Эктон разглядывал носки ботинок, словно понимая, что в своих экспериментах дошел до предела дозволенного; Евгения какое-то время молчала. По правде говоря, это был сильный удар, от него надо было оправиться. Однако ей это быстро удалось.

— Где же молодая пара? — спросила она.

— Они решили провести нынешний вечер с моей матушкой.

— Как будто, это несколько неожиданно?

Эктон поднял глаза.

— Совершенно неожиданно. Все знали, что это рано или поздно произойдет; но в последние дни по какой-то таинственной причине Клиффорд решил вдруг ускорить события.

— Причина эта, — сказала баронесса, — очарование вашей прелестной сестры.

— Очарование моей сестры для него не новость: они с детства неразлучны, — опять начал экспериментировать Эктон. Однако ясно было, что баронесса на сей раз не намерена ему помогать.

— А! Здесь никогда ничего не знаешь. Клиффорд очень молод. Но он славный мальчик.

— Он на редкость приятный мальчик и со временем будет очень богат. — Это был последний эксперимент Эктона; мадам Мюнстер отвернулась.

Визит ее был недолгим, вскоре она вместе с Феликсом отправилась домой. В маленькой гостиной она сразу же подошла к висевшему над камином зеркалу и, подняв над головой свечу, стояла, глядя на собственное отражение.

— Я не останусь на твою свадьбу, — сказала она. — Я велю Августине завтра же сложить вещи.