Европа и ислам: история непонимания - [97]

Среднеазиатские кочевники всегда с надеждой смотрели на турок-осман, так как кроме религии их объединяло этническое и языковое родство. Национализм, ставший модным в конце девятнадцатого века, и пантюркизм — идеология, созданная по образцу пангерманизма, — уже распространялись в Турции, особенно среди городских средних слоев и военных.

В Индии партия была полностью выиграна Британией: в августе 1858 года британский парламент передал управление страной от Ост-индской компании британской короне. В Средней Азии, однако, находившиеся в упадке Персидская и Китайская империи уже не могли установить свое господство; они могли стать союзниками либо британской королевы — и императрицы Индии — либо русского царя. Казалось, что раздел сфер влияния между двумя европейскими державами прошел по горным цепям Тянь-Шаня и Каракорума. Но на самом деле это было не так.

Кульминационная глава этого увлекательного повествования была написана между 1919 и 1925 годами двумя необычными личностями: Энвер-пашой и Михаилом Фрунзе.

Энвер родился в 1881 году и принимал участие в младо-турецкой революции 1908 года. Большой поклонник пангерманизма, он в 1911 году участвовал добровольцем в итало-турецкой войне. В 1914 году он стал военным министром Турции, а в 1918-м, после ее поражения в войне, бежал — сначала в Берлин, затем в Москву, где стал сотрудничать с большевиками в целях совместной борьбы против Великобритании. В 1921 году его послали в Туркестан, где он и сбросил свою маску. Энвер рассчитывал основать между Каспием и Тянь-Шанем тюркскую империю со столицей в Бухаре, империю, которая поддерживала бы тесные связи с новой Турцией Мустафы Кемаля. Новое государство должно было опираться на легендарных тюркско-таджикских воинов, которые стали достойными противниками новорожденной Красной Армии: разозленные русские прозвали их «басмачами» (бандитами-убийцами).

У Советов тоже был собственный среднеазиатский герой, к сожалению, сейчас основательно позабытый: это Михаил Васильевич Фрунзе, большевистский Наполеон, родившийся в Бишкеке, столице сегодняшнего Киргизстана. Конная статуя Фрунзе все еще стоит в городе, там существует и скромный музей, посвященный его памяти. Одному из своих сыновей Фрунзе дал судьбоносное имя Тимур — такое же, как у великого туранского героя. Энвер и Фрунзе были в чем-то схожи между собой.

Турецкому революционеру было всего сорок лет, когда он бросил вызов Красной Армии, обратившись за помощью к эмиру Афганистана и приняв титул: «Верховный командующий войсками ислама, родственник халифа и посланник Пророка». Его джихад воспламенил мусульман Средней Азии. К весне 1922 года Энверу удалось захватить значительную часть Бухарского эмирата, но вскоре — 4 августа того же года — он погиб, бросившись, как утверждают, в самоубийственную кавалерийскую атаку на русские пулеметы. Басмачи продолжали сопротивление до тридцатых годов, несмотря на упорную борьбу против них: по своей жестокости эта борьба лишь немногим уступала лжи и клевете, с помощью которых их позднее пытались очернить.

Через три года после смерти Энвера его противник Фрунзе, создатель Красной Армии, умер при столь же невыясненных обстоятельствах. Руководители Верховного Совета в Москве узнали, что Фрунзе страдает от язвы желудка; операция, которой его подвергли, конечно же, прошла неудачно. Центральный Комитет доверил воспитание детей Фрунзе Ворошилову, одному из его настоящих друзей. Произведение Бориса Пильняка «Повесть непогашеной луны» — почти единственное оставшееся свидетельство подлого преступления, совершенного революцией, которая пожирала своих детей, особенно лучших.

Открытый диалог

Вернемся к Западной Азии. Ослабление Франции после франко-прусской войны 1870–1871 годов неизбежно сказалось на ее престиже и на привилегиях, которых она добилась, в течение более чем трех веков осуществляя на Ближнем Востоке опеку католических общин и католиков в целом. Времена Франциска 1 и Вильнёва давно прошли. В 1871 году в Зеркальном зале Версальского дворца была провозглашена Германская империя, основанная на федеративных началах. Германский канцлер, князь Бисмарк, был известным противником католической церкви, несмотря на то, что католики составляли значительную часть подданных новой империи. Пастырская забота о германских католиках не могла быть оставлена императору Австрии: многие немцы с надеждой смотрели в его сторону, поскольку до 1866 года он рассматривался по крайней мере как духовный лидер Германского союза. В 1875 году, в самый разгар бисмарковского «Культуркампфа» — кампании против католической церкви, — генеральный консул Германии в Египте официально заявил, что его правительство не намерено признавать ни за одним европейским правительством исключительных прав на покровительство католическим общинам в Османской империи. Он заявил также о праве германского правительства защищать любого германского подданного, который окажется на территории этих общин.

В июне-июле 1878 года по инициативе Бисмарка в Берлине состоялся конгресс европейских держав. На нем германский канцлер предложил себя в качестве беспристрастного посредника, чтобы урегулировать конфликт между Турцией и Россией и заключить долгосрочное соглашение между Россией, Австрией, Англией, Францией и Турцией; Италия тоже принимала участие в конференции, тем самым зарабатывая себе некоторый международный авторитет — в награду за послушное следование в фарватере Германии. Предлогом для созыва конгресса было восстановление нарушенного равновесия на Балканах, на самом же деле предпринимались шаги по расчленению Османской империи и дележу отторгнутых частей. Англия получила право оккупировать Кипр, а Франция — занять Тунис (что она и сделала в 1881 году). Италии, которая также надеялась получить Тунис (что имело под собой определенные географические и исторические основания), было отказано — ей неопределенно пообещали в качестве компенсации территорию современной Албании. Желая сохранить видимость приличий, западные державы взяли с султана обещание провести «либеральные» реформы, что позволило участникам Берлинского конгресса представить его (как обычно в таких случаях) крупным достижением на пути цивилизации и прогресса, а не тем, чем он был на самом деле: еще одним актом колониального грабежа.