Еврейское счастье военлета Фрейдсона - [9]

Вот практически и весь мой первый день. Да… еще ужином няня покормила. Пшенной кашей с постным маслом в пустой столовой. Выдала она же белье в каптерке — рубаху и кальсоны. Там же я его и натянул на себя, мельком заглянув в зеркало. Отражение мне понравилось. Кроме роста. Мелкая мне тушка досталась. Вот и все, что было до палаты с этими замечательными командирами.

Решив, что если я не хочу попасть в руки кровавой гебни, то отныне мне быть суждено только Фрейдсоном. Вот и буду Фрейдсоном. И даже Ариэлем. Смущает меня только ношение чужих наград за чужие подвиги. Я-то знаю, что я не Фрейдсон. Только вот на самом деле: кто я? Кто бы подсказал.

Все, спи уж, еврей новокрещёный. Рожденный сразу в двадцать четыре года.

И я уснул, так и не вспомнив, что такое ''кровавая гебня''? И почему мне надо её бояться?

Так спал до самого утра без сновидений, хотя заказывал во сне увидеть Сонечку. Но на это госпитальный сервис не раскошелился.

2.

Солнечное утро принесло хорошее настроение и госпитальную услугу в виде лысого как коленка старого хромого парикмахера, который, разведя в стаканчике какой-то мыльный порошок, по очереди побрил всю палату устрашающей опасной бритвой, которую правил на широком солдатском ремне, заранее привязанном к спинке кровати.

И СПИДа не боятся, пронеслось в голове. Стоп! Что такое СПИД?

Хорошо побрил. Гладенько. Без порезов. Под байки из ранешних времен. Как он брил Шаляпина и прочих знаменитостей начала века. Мне как новичку достался рассказ об организации цирульного бизнеса при ''проклятом царизме''. С ходу ляпнув мыльным помазком меня по губам (наверное, чтобы я не имел возможности возразить) старик-парикмахер, намыливая мои щеки рек свой мемуар.

— Дело свое я вел на Трубе[10]. Основная моя публика была артистической не носящей на лице никакой растительности, а посему вынуждена бриться ежедневно. Мамант Дальский, к примеру, брился даже дважды в день, так быстро у него отрастал волос. Утром он брил себя сам, а вот к вечеру, приуготовлявшись к сценическому гриму, особенно к роли Отелло, он уже требовал квалифицированной услуги. Двойной компресс… вежеталь… бриолин… Последние сплетни ''от брадобрея''… Мамант у меня не столько брился, сколько расслаблялся перед спектаклем. На каждую премьеру он обязательно оставлял мне контрамарку, не то, что Шаляпин, который вечно вместо шестидесяти пяти копеек норовил всучить мне полтинник. Жадный был человечешко и большой матершинник. А вот цирковые с Цветного бульвара ко мне не ходили, хоть и рядом совсем, скопидомничали и сами брили друг друга. Да и грим у них грубый такой можно и на щетину класть. А без грима там только Дуров выступал со зверушками. Бог с ними… Потому, как главный мой доход был не с мужчин, а с женщин, ибо мало кто умел, как я, хорошо брить ноги. С утра у меня был дамский прием, мужской только с обеда. Я даже специально держал работницу, которая пока я трудился над дамскими ножками, делала клиенткам жуткие увлажняющие маски на лицо — как взглянешь, так вздрогнешь. Женщине что надо? Кроме услуги она желает, чтобы ее выслушали. Так, что место бойкое было. Там же на Трубе при втекании на площадь Рождественского бульвара с одной стороны бульвара стоял Богородице-Рождественский женский монастырь, с другой стороны, прямо визави, был дом свиданий для благородной публики (там сейчас Дом политпросвещения). Так вот прежде чем заголяться перед любовниками в этом доме светские львицы чистили свои перышки у меня в заведении. Улучшали так сказать свой товарный вид. И не только их ноги требовали моих умелых рук. Я вам авторитетно скажу, товарищи средние командиры, что хуже женских волосатых ног есть только женская волосатая грудь. Приходилось мне и такие перси выбривать. А что делать? Женщинам всегда хочется быть красивыми не только на взгляд, но и на ощупь. Особенно перед романтическим свиданием. И нет таких затрат перед которыми бабы остановятся в достижении желаемого. Ну, вот… Теперь и вас, молодой человек, можно выпускать на свидание, ибо мужчина, который чуть симпатичней обезьяны уже красавец. Особенно если он с положением. Как говорил Козьма Прутков: ''Если хочешь быть красивым — поступай в гусары''.

— Это у кого же из артисток была волосатая грудь? — полюбопытствовал Коган.

Брадобрей усмехнулся и тайком от политрука подмигнул мне.

— Когда работаешь с людьми, то главное держать язык за зубами и хранить случайно доставшиеся вам частные тайны. Поэтому даже простое бритье у меня стоило не шестнадцать, а шестьдесят пять копеек.

— А как же сплетни, как обязательная приправа к бритью? — удивился Раков.

— Одно другому не мешает. Сплетни на то и сплетни, что это субстанция общедоступная в отличие от тайны, — ответил парикмахер, как отбрил.

Мда… очень конечно занимательная и познавательная информация. Но чем она мне может помочь в обещанных мне доктором ''крысиных бегах''?…или тараканьих? Было о чём подумать после ухода словоохотливого цирюльника. Особенно, о том, как он со своей повышенной болтливостью умудрялся хранить тайны.

Пока все тихо. Но ведь только-только завтрак развезли. Манная каша сладкая на молоке, хлеб, масло сливочное и чай с колотым сахаром. Нам, как лежачим, с доставкой в палату.