Еврейский юмор - [19]

В большей части арабского мира евреи, как и христиане, были обременены специальным подушным налогом. Получив налог с дhимми (толерантного, но «второразрядного» резидента из христиан или евреев), эмир зачастую ударял его по шее, и охранник выгонял этого незадачливого налогоплательщика прочь. В средневековом Ираке налогоплательщики из евреев и христиан подвергались унижениям, когда сдавали налоги, поскольку они «не следовали истинной религии» (Коран 9:29).[45]

Неудивительно, что евреи, жившие в таких обществах, делали все что могли, дабы избежать уплаты подобных поборов. Такого рода занятия иногда становились для них способом ведения дел. Конечно же, многие ведущие раввины осуждали подобный подход. В ранние века нашей эры раввины издали постановление, где говорилось, что любой еврей, обманывающий налоговые органы, «подобен тому, кто проливает кровь – и не только проливает кровь, но и совершает идолопоклонничество, ввергается в непристойные деяния и позорит Шаббат» (Семахот 2:9). Много столетий спустя, во Франции XIII века, Рабби Моше из Коуцу стал автором классического свода законов, гласящих, что евреи должны быть особенно честны в ведении дел с неевреями, поскольку если еврей обманет нееврея, то тот решит никогда не обращаться в иудаизм.[46]

Другие, не столь возвышенные или чрезвычайно практичные раввины, допускали стандарты двойной морали. Еврею было запрещено красть у нееврея, но если последний допускал какой-либо промах при заключении сделки, то еврей не был обязан ему на это указывать.

Там, где евреи были равны перед законом с другими гражданами, например в Америке, подобный подход к ведению дел рассматривался как недобросовестный. Тем не менее для некоторых евреев, как и представителей других национальностей, зачарованность получением выгоды зачастую оказывается более поглощающей, чем сияние чистой совести. Некоторые замечательные анекдоты появляются на основе уловок, бытующих в области страхования:[47]

Левин встречает своего приятеля Шварца:

– Слышал, что твоя фабрика сгорела.

– Тсс, – шепчет ему Шварц, тревожно оглядываясь вокруг. – На следующей неделе.

Вот еще пара вариантов вышеприведенной истории.

Левин и Шварц встречаются в Майами-Бич. Левин говорит, что его предприятие сгорело год назад и все было уничтожено. Единственное, что спасло его от полного разорения, – это то, что он застраховал свое дело на полмиллиона.

Шварц говорит, что с ним тоже произошло нечто похожее: его магазин оказался затоплен в результате пронесшегося урагана. Все в магазине оказалось уничтоженным, но, к счастью, он успел застраховаться на миллион долларов. На самом деле у него осталось достаточно денег, чтобы открыть новый магазин.

– Замечательно, – говорит Левин, – но скажи, как тебе удается вызвать ураган?

Бухгалтер Голдстейн выполняет некоторую финансовую работу для одной преступной группировки. Когда грабитель-аргентинец, тоже работающий на эту группировку, скрывается с 250 000 долларов, похищенными из банка, организация посылает своего инфорсера (член преступной группировки в Америке, функцией которого является принуждение к выполнению ее требований или приведение в исполнение ее приговоров. – Примеч. пер.) и испаноговорящего Голдстейна найти этого человека. Они догнали его в Буэнос-Айресе.

– Спроси его, где деньги, – говорит инфорсер Голдстейну.

Голдстейн задает вопрос, на что грабитель банка отвечает:

– Я вам ничего не скажу.

Голдстейн переводит ответ аргентинца.

Инфорсер простреливает человеку правое колено.

– Спроси его еще раз, – говорит инфорсер.

Человек снова отвечает:

– Не скажу. Никогда не скажу.

Инфорсер простреливает ему другое колено.

– Скажи ему, что следующий выстрел будет в голову, – говорит инфорсер.

Голдстейн переводит слова инфорсера.

Аргентинец говорит:

– Скажи, что они в багажнике моего автомобиля, под запаской.

Голдстейн оборачивается к инфорсеру:

– Он говорит, что не боится умереть.

А что вы скажете о следующей истории из книги Лео Ростена «Радости инглиша»:

Одно из моих любимых воспоминаний детства связано с магазином одежды для мужчин, бывшим неподалеку от нас на Рузвельт Роуд в Чикаго, им владели два партнера, которые, по слухам, смогли отправить в колледж восьмерых детей благодаря тому, что прикидывались глухими. Изобретательная выходка галантерейщиков бесподобна своей простотой и изворотливостью, являясь заслуженным наказанием обывателям за их жадность. Вот как это работало.

Один партнер обслуживал клиента, превознося изысканность шерсти и покроя того или иного костюма. Естественно, клиент спрашивал: «Сколько это стоит?»

– Что? – спрашивал «продавец», прикладывая ладонь к уху.

– Сколько – это – стоит? – повысив голос, спрашивал клиент.

– А?

– Почем костюм? – уже кричал клиент.

– А, дак вы о цене! Я спрошу шефа.

После этого «продавец» оборачивался, и кричал в другой конец торгового зала:

– Сколько стоит замечательный темно-синий двубортный костюм?

«Хозяин» кричал в ответ:

– Сорок долларов.

«Глухой» продавец говорит клиенту:

– Шеф сказал – двадцать долларов.

Нужно ли объяснять, с какой быстротой многие люди, и молодые и пожилые, выкладывали свои двадцать долларов и спешили, исполненные ликования, покинуть магазин?