Еврейский вопрос – Взгляд очевидца изнутри - [18]

Да, антисемитизм, как мы сказали, есть конфликт, но не всякий конфликт — антисемитизм, даже не всякая дискриминация — антисемитизм, ибо и последняя имеет место внутри еврейского мира.

Существует широко распространенный миф, что евреев объединяет религия, но увы, действительность показывает, что подавляющее большинство ортодоксов объединены отнюдь не общей верой, не национальными интересами и даже не заботой о единоплеменниках. А только лишь заботой о собственном благополучии и спокойствии. Нередко подверженные гонениям от антисемитов евреи находили гораздо больше поддержки и понимания у христиан, нежели у единоверцев. Об этом свидетельствуют и сами евреи. Так, Макс Нордау, выступая на II конгрессе сионистов в Базеле (1898 г.) сказал по этому поводу следующее:

«И в деле Дрейфуса никому из евреев первоначально не приходило в голову принимать сторону человека, обвиненного в самом тяжком злодеянии, вследствие того именно, что этот человек — еврей. Еврейство стало прислушиваться к этому делу лишь тогда, когда было замечено, что оно имеет характер совершенно отличный от всех других, к сожалению, не очень редких, уголовных дел о государственной измене. Печать, впервые опубликовавшая подробности этого дела, была антисемитская. Еще задолго до судебного приговора она делала из этого случая самые широкие выводы. Она говорила: "Поделом Франции, что она предана еврейским офицером. Известно ведь, что еврей — предатель по самой природе своей. Не нужно было, следовательно, допускать его к офицерским должностям, где его предательские инстинкты могут проявиться наиболее вредным образом. Антисемиты, следовательно, с самого начала выказали твердое намерение превратить этот случай в орудие для нападения на все еврейство и прежде всего добиться при его помощи удаления французских евреев от офицерских должностей. Собственно говоря, такой оборот дела, по долгу мужества, должен был поднят на ноги всех угрожаемых. Так как нападение совершено на совокупное еврейство, то ему в совокупности и следовало бы обороняться. Так как у французских евреев собирались отнять счастливо завоеванное ими почетное право, то они все, как один человек, должны были бы подняться в защиту этого права. На деле же ничего подобного не случилось. С изумлением, еще более, нежели с болью, стыдом и негодованием, я должен сказать, что совокупное еврейство позволило говорить себе: «Все евреи от природы предатели!» — и не нашло слова для возражения. Французское еврейство позволило говорить себе: «Это происходит от того, что евреев допускают к офицерским должностям!» — и оставалось немым. Еврейство видело, что процесс затеян не против одного Дрейфуса, а против всей еврейской нации, — и оно не раскрывало рта, чтобы по крайней мере требовать для себя права защиты, предоставляемого всякому обвиняемому. Более того: когда уже было вполне доказано, что в деле Дрейфуса были нарушены самые элементарные правила правосудия, что обвиняемый был осужден, не зная, за что, — и тогда еврейство не подняло своего голоса, чтобы вступиться за попранное право и требовать справедливости. Этот долг чести был выполнен христианами. Христианам принадлежит заслуга выступления за попранное право; на нас же, евреях, тяготеет позор, что мы стояли и безучастно смотрели, как другие рисковали собою в борьбе за одно из священнейших, можно сказать, самое священное из человеческих благ — справедливость. Некоторые отдельные евреи, правда, исполняли свой долг; я, к счастью, могу констатировать это ради облегчения нашей совести. Добрый и сильный Бернар Лазар, наш храбрый соратник Жак Багар и Жюзеф Рейнак, мужественно выступившие в первых рядах, несколько спасают честь еврейства. Но сколько их, этих бравых бойцов? Одна горсточка! Ничтожная горсточка среди всего еврейства, даже среди одного французского еврейства! Мы должны краснеть от стыда, сравнивая этих считанных храбрецов с длинным рядом христианских героев, жертвовавших состоянием, свободой, гражданской честью и жизнью в борьбе за право, которое лишь в крайне возвышенном, крайне идеальном смысле было их правом. Эмиль Золя, Пикар, Шерер-Кестнер, Трарье, Жорж Клемансо, Ив Гюйо, Жорес, Лабори, Бьернсон, Гонибер — это лишь некоторый из имен, стяжавших себе бессмертную славу в этом трагическом процессе. Это имена христианские, арийские; еврейские же имена, которых я не хочу произносить, хотя они мне жгут язык, подобно кислоте и желчи, мы находим в страшно большом количестве среди тех журнальных бандитов, которые нападали на Золя и его соратников; еврей же был и тот, который произнес гнусные слова: «Пусть Дрейфус виновен или невинен, мы о нем ничего знать не желаем, пересмотра дела мы не допустим».

Теперь нам следует рассмотреть взаимоотношения конкретно между евреями и христианами.

Евреи и хриситианство

Из всех религиозных конфликтов, имевших место в еврейской истории, наиболее серьезным является, конечно, конфликт с христианством. У нас сейчас нет задачи выяснять, кто прав, кто виноват в этом конфликте, нам нужно рассмотреть только вопрос, какую роль эти религиозные разногласия играют в еврейском вопросе, насколько они являются побудительной причиной антисемитизма.