«Один — это я, два — это Телёнок,
три — это Корова…»
(Про козленка, который умел считать до десяти)
Когда три года тому назад я опубликовал на своем старом сайте книгу «Еврейский вопрос. Взгляд очевидца изнутри» — итог моих длительных наблюдений и размышлений над причинами конфликтов, происходящими между евреями и не-евреями, я полагал, что теперь надолго могу оставить эту тему в покое, ибо все основное мною уже было сказано, моя точка зрения сформулирована и ясно выражена, остается только эти готовые принципы претворять в жизнь: разъяснять их непосвященным, защищать в дискуссиях и проповедовать, где только возможно. В сущности, я не предлагал тогда миру ничего нового, напротив, я ставил задачу защиты и пропаганды идей, созданных отнюдь не мною и возникших задолго до меня, но которые многие мои современники стали забывать и отвергать, нередко высмеивая и извращая. Это идеи равноправия, гуманизма, справедливости, интернационализма, свободы совести — словом, все то, за что испокон веков боролась либеральная интеллигенция при любых тоталитарных режимах. Я полагал, что стоит лишь только напомнить людям сии общепризнанные и незыблемые принципы, показать, кто, где и в чем от них отклоняется, как тут же нарушители будут осуждены и их ошибки исправлены. Но в скором времени я увидел, насколько ошибался я сам, но не в принципах, а в своих чаяниях относительно людей, что, как я думал, мыслят теми же категориями, что и я, понимают тот же язык, что и я, и в главном придерживаются тех же морально-этических принципов, что и я.
Первое время я был даже шокирован тем цинизмом, с которым многие мои оппоненты стали отрицать всевозможные, казалось бы, общепринятые истины, общие позиции, отправные точки мировоззрения, без которых, само собой разумеется, любая дискуссия невозможна. Например, как можно спорить с человеком относительно того, что справедливо, что несправедливо, когда он прямо тебе заявляет, что «справедливости нет»? Точно так же отрицалось и право, и закон, и принципы гуманизма, равноправия, категорического императива, требующего: «То, что ты проповедуешь для себя, ты проповедуешь для всех». Все это, — говорили многие, — давно устарело, теперь есть только одно право: право победившего, право захватчика, право наиболее приспособленного, а право есть власть, т. е. произвол властьпридержащего, не ограниченный ни законами, ни этическими нормами (без приуменьшения можно сказать, что подавляющее большинство моих знакомых придерживаются идеологии «Протоколов сионских мудрецов» в чистом виде. Более того, некоторые меня уверяли: «Эпоха диссидентов давно прошла, раньше, может быть, тебя бы за твое инакомыслие кто-нибудь и преследовал бы, но сейчас ты как «Неуловимый Джо» (ковбой из того анекдота, который был абсолютно «неуловим», так как ловить его «на фиг никому не было нужно»), так и сейчас никому твой гуманизм, твоя правда и справедливость не нужны, каждый думает только о себе, остальное его не волнует. Никто не будет тебя слушать, никто не будет читать твою писанину, ибо такие, как ты, давно уже для общества безопасны и безразличны. Потому ничего в мире ты не изменишь, что есть, то и будет». А одна дама на форуме в ответ на мое замечание, что в любом споре неплохо было бы выслушать и другую сторону, сказала следующее: «Мне понравилось ваше предложение приглашать на конференции об антисемитизме антисемитов. Но тогда придется приглашать на конференции о вирусных болезнях вирусов… это может стать опасно, наверное, поэтому пока не приглашают… (я имею в виду — вирусов допускают в пробирках), а вот что если дать им высказаться?!» — Смотрите, какая, однако, у них непоколебимая уверенность в своем превосходстве над гоями!
Конечно, трудно и порой невозможно переубедить того, кто как баран зациклился на своей тупости, но главное не в этом, важнее не быть самим переубежденными баранами. Нам надо самим понять простую вещь, что эти «бараны» не просто бараны, они одержимы преступной идеей, так как откровенно глумятся над всяким Законом и Правосудием, но судить мы их будем не за преступную философию «права сильного», а за конкретные преступления, если таковые обнаружатся — в том и отличие правового сознания от преступного, что первое никогда никого не судит за мысли, какие бы они ни были, но только за конкретные совершенные правонарушения (об этом мы поговорим ниже). А для начала, стоит баранам напомнить басню Крылова про Свинью под дубом. «Дуб» — это современный мир, который изменили и построили поносимые свиньями диссиденты; «корни» — это правовые демократические принципы, на которых зиждется наш мир; «желуди» — это завоевания демократии, либерализма и просвещения, те блага, которыми беззастенчиво пользуются и с них жиреют современные свиньи; «свиньи» — все те, кто так или иначе подрывают корни демократии и права, ну а «ворон» — это всякий, кто время от времени каркает на свиней, побуждая их чуть повыше поднять свои рыла. Мир, безусловно, меняется и будет меняться, независимо от того, хотят этого свиньи или нет, ибо меняют его не они, однако «ворону» тоже следует понимать, какую реакцию производит его «карканье». А как «ворон-автор» может судить о достоинствах и недостатках своей книги? Прежде всего по отзывам и реакции читателей. Приведу одно характерное высказывание, коим мой оппонент косвенно разъяснил мне, что следует на будущее разъяснить и ему, и многим ему подобным: «…Баландин. Вы вмешиваетесь во внутриеврейский спор, участвовать в котором вы, как мне кажется, не имеете никакого права. И если вы сами называете свой сайт «антисемитским», то, извините, но не шли бы вы, куда подальше? Я страсть как не люблю антисемитов. Особенно — идейных».