Еврейская традиция в культуре Древней Руси - [3]
«Нимб есть изображение сияния Света и Славы Божией, которая преображает и человека, соединившегося с Богом. Это невидимое сияние света Божия иногда бывает видимо и другим людям» (8, стр. 35).
Поначалу, в эпоху раннего христианства, никаких икон не было. Во-первых, иудаизм — вера первых христиан — не позволял им изображать кого либо — человека или Бога — на бумаге, холсте или дереве; во-вторых, первохристиане — евреи-эбиониты не считали Иисуса и его учеников святыми, могущими помогать с небес людям, «еще живущим на грешной земле». Равно, как не считались святыми и патриархи и пророки еврейского народа, как они не считаются святыми и в сегодняшнем иудаизме. Все эти знаменитые Авраам, Моисей, Давид, Соломон, — да, это были великие люди в еврейской, христианской и мусульманской истории. Но они ушли, и с ними более нет, и не может быть никакой такой особой «духовной» связи из потустороннего мира. И нет смысла о чем-либо их, или их живописные изображения, сегодня просить — они не услышат…
Почитание икон в первохристианстве началось позднее, по мере расширения рядов христиан за счет бывших язычников, потребности которых и определили появление первых изображений небожителей: Бога, Иисуса, Богоматери, святых и апостолов. Первые столетия в христианстве по этому поводу шла долгая и непримиримая борьба. Иконоборцы столетиями воевали с иконопочитателями, называя их идолопоклонниками. Но эти последние победили: привязанность к иудейским правилам более не была необходимой, наоборот, поощрялся всяческий разрыв с еврейской традицией. И в 787 году н. э. Седьмой Вселенский (Второй Никейский) собор церкви официально провозгласил икону «как истинное выражение христианской веры» (14, стр.30).
О почитании икон писал известный русский философ и богослов Сергий Булгаков.
«Икона дает чувство осязательного присутствия Божия… Иконопись есть особая отрасль искусства символического. Но она есть и боле чем искусство — она есть боговидение и боговедение» (Цит. по: 14, стр. 185).
Некоторые иконописцы были канонизированы, причислены к лику святых. Таковым стал и Андрей Рублев: это означает, что икона с его изображением есть также «боговидение» и «боговедение».
Еврейские праотцы и патриархи — святые Русской Православной Церкви
«Краткая энциклопедия православия» (14) разъясняет:
«Церковь всегда учила призывать святых с полной уверенностью в их предстательстве за нас перед Богом…» (14, стр. 116), то есть в их посредничестве, так сказать, в лоббировании наших интересов в «высшей инстанции» на небесах.
Тогда — кто такие святые люди? Вот ответ на этот вопрос.
«В ранней Церкви ветхозаветные патриархи или праотцы, ветхозаветные пророки… признавались святыми изначально» (14, стр. 120), то есть по определению, без специального на то церковного постановления. Этими святыми хотя и признавались ветхозаветные персонажи, но с русской спецификой.
«Русский святой — не византийский святой и не сирийский; он и не латинский святой… Он именно русский. Этим мы хотим сказать, что он — сын особого народа, имеющего, как таковой, свое особое природное лицо и свой особый исторический путь, определенные его происхождением, его культурой и землей, на которой он живет» (Иеромонах Иоанн. Очерки по истории русской святости. Цит. по: 14, стр.117).
«Особым народом» здесь понимается народ русский, а никак не еврейский, хотя каждый ветхозаветный святой в отдельности сам по себе и остается евреем. (Как в старом анекдоте: два еврея — международный шахматный турнир; три еврея — русский народный хор.)
А поклонение святым в православии совсем не равно поклонению Богу, хотя и очень на то похоже.
«Мы поклоняемся им, потому что Бог их прославил и соделал страшными для врагов и благодетельными для приходящих к ним с верою. Поклоняемся им не как богам и благодетелям по естеству своему, но как рабам и служителям Божиим» (Иоанн Дамаскин. Цит. по: 14, стр. 116).
Здесь следует уточнить, что причисление к лику святых новых персон происходит в церковной традиции очень сложно. Изучается жизненный путь кандидата, его верность Богу, вере отцов, моральный облик, чудеса, совершенные им при жизни, а также и после смерти, например, от прикосновения к его мощам, а также результативность прямых молитв — обращений к нему после его смерти: если помогает, — значит, святой. Так, говорят, молитвы, обращенные к покойному римскому папе Иоанну Павлу Второму уже излечивают молящихся от некоторых заболеваний — верный признак святости усопшего…
Но вернемся к ветхозаветным персонажам: они были признаны святыми по определению. Итак, вот они, христианские святые.
«Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его», сообщает нам Евангелие от Матфея (7, Библия, стр. 1011).
Добавим, что всего у Иакова было рождено 12 сыновей от разных жен, от которых и произошли впоследствии 12 колен израилевых. Имеет смысл привести здесь значения этих имен в переводе с древнееврейского языка. Авраам означает — отец множества (народов). Исаак означает — смех. Иаков означает — второй из двух (близнецов). Иуда означает — хвала Иеговы. От этих имен и произошли впоследствии русские имена: Абрам, Исаак, Яков, и фамилии Абрамовых, Исаковых, Яковлевых, Юдиных, Юденичей.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.